Всадники ночи

Прозоров Александр Дмитриевич

— А головой сваи забивать?

— Рекомендуется нормированный рабочий день, — с неожиданной серьезностью ответил изолятор.

— В изоляции нуждаюсь? — вкрадчиво поинтересовался Андрей.

— Нет.

— Тогда выпусти меня отсюда!

— Введите запрос с внешней стороны изолятора.

— Вот свинья! — рассмеялся Зверев.

И дверь открылась!

Князь подпрыгнул в постели, но испытать полноту радости не смог: внутрь вошла востроглазая обладательница длинной косы с подносом в руках. В двух из четырех емкостей лежали пюре и горсть сухарей, из угла подноса

выглядывала трубочка.

— Вот, — поставила девушка угощение на кровати в ногах. Кажется, ее звали Русаной. — Вечерняя порция уровня «покой».

— А-а, спасибо. — Андрей придвинул поднос поближе. — Что это за каша?

— Это бифштекс с кровью с картофелем и зеленым горошком.

— Зачем же вы пропустили его через мясорубку?

— Это обычное блюдо, — не поняла сарказма гостья. — Очень вкусно и питательно.

— Понял, не дурак, — кивнул князь. — Сухари ржаные?

— Сорбентный пластик, — поправила его Русана. — Стоматологи требуют обязательно пережевывать его после еды для сохранения прочности зубов. Его можно глотать, он совершенно безопасен для пищеварительного тракта. Ты чего, никогда в жизни ничего не ел?

— Я начинаю сомневаться, — кашлянул Андрей. — А где ложка? Или вилка?

— Вот трубочка. Бифштекс сосешь через нее, пластик можно брать руками.

— Мама, куда я попал?.. — перекрестился князь. Однако, раз уж он здесь, придется питаться тем, чем угощают. Молодой человек взялся за трубочку, широкими круговыми движениями высосал из емкости пюре со вкусом завядшего укропа.

— Сок здесь, — указала гостья на отверстие, откуда он с самого начала вынул соломинку.

Зверев кивнул, вернул трубочку на место, пососал. В рот полилась холодная, чуть кисловатая жидкость без признаков мякоти. Что же, и на том спасибо.

— Пластик прожуй обязательно! — потребовала девушка. — Если не давать нагрузку зубам, на них начинает истончаться и трескаться эмаль, они раскачиваются в деснах.

— А вы обычное мясо жевать не пробовали? С хрящами, с жилками? Хлеб нормальный прожевать, чуть подсохший, с корочкой. Репки откусить, капусту погрызть, шашлычок на крайний случай…

— Это нехорошо, — мотнула головой Русана. — Ученые абсолютно точно доказали, что при этом истирается эмаль и поверхность зубов. У древних людей, найденных в захоронениях, из-за такой пищи все зубы сточены до корней.

— Ну если ученые доказали… — не стал спорить Зверев, но поднос отпихнул.

Востроглазая забрала посуду, однако из изолятора не ушла — стояла, переминаясь с ноги на ногу.

— Скажи, человек, ты вправду колдун? — наконец решилась она.

— Есть немножко, — скромно кивнул князь.

— И ты умеешь колдовать?

— Немножко получается.

— И привораживать парней умеешь?

— Ну без этого даже простым знахарем стыдно называться.

— А расстояние для колдовства значение имеет? Или оно, как тахионная почта, со скоростью гравитации распространяется?

— Скажи проще, красавица, чего ты хочешь?

— Понимаешь, колдун… Я два месяца назад с парнем познакомилась. Он теперь там, я здесь… Я очень боюсь, что за полгода он меня забудет.

Ты можешь сделать так, чтобы он… Ну на другую не променял?

— Легко, — с трудом скрыл усмешку князь. — Найди перо любой дикой птицы, кинь в огонь, а когда оно займется пламенем, наговори: «Лети, белый кречет, за чистое поле, за синее море, за крутые горы, за темные леса, за зыбучие болота. Найди, белый кречет, раба Божьего — имя парня — застань его сонного да садись на белую грудь, на ретивое сердце, на теплую печень и вложи имя рабы Божией Русаны из своих уст. Чтобы он не мог без меня ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать. Пусть я буду у него всегда на уме, а имя мое на его языке. Лети кречет, зови раба Божьего — опять имя. Слово мое крепко, дело мое лепко. Аминь».

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — изумленно распахнула глаза девушка.

— Я же колдун, — скромно ответил князь.

— Где же я здесь перо найду?

— А ты подумай. Наверняка где-то есть. Может, попугай какой в живом уголке обитает, может, чучело у знакомых стоит, может, сувенир какой, безделушка из перышек. Может, подушка пером натуральным набита, может, курицы в холодильнике есть недоощипанные.

— А огонь где взять? Ведь сигнализация сработает… — Девушка перекинула вперед косу, начала перебирать ее руками. — Если в муфельную печь бросить, то заклятие сработает?

— Коли загорится, то сработает, — кивнул Андрей. — Теперь ты мне ответь: где я нахожусь?

— Здесь… — не поняла Русана.

— Поподробнее, если можно.

— Ну на «Котляревском».

— А еще подробнее?

— Ну космический тягач «Котляревский», рейс от производственной базы Лебеда в систему двойной звезды Гоккон с баржами «Наутилус» и «Федора», старт семнадцать-восемьсот вертикали по Мосоху и сто три — двести пятьдесят горизонтали по Цандлеру, прибытие тысяча семьсот девяносто четыре часа по расчетной четверти Вешенкова с уведомлением.

Князь ощутил в коленях неожиданную слабость и уселся на пол рядом с постелью.

— Ты чего, колдун? — встревожилась гостья. — Тебе плохо? Ты ложись, тебя автомат проверит.

— Ерунда, дело житейское, — выдавил из себя Зверев. — Однако… Однако на этот раз Лютобор зело погорячился. Ей-богу…

— Я еще спросить хочу, — присела рядом Русана. — У нас ходки по полгода. На дежурствах все время сидишь, потом спишь, потом снова сидишь… Пока вернешься, лишнего веса по десять килограммов набегает. От еды отказываться нельзя: анализатор тревогу поднимает, и кушать хочется. Если только уровнем «покой» пользоваться — все равно жир набегает. Что делать?

— Что делать-то? — эхом отозвался Андрей. — Возьми ошейник цепного пса, иди с ним в баню, опусти в кипяток и наговори: «Как ты, месяц, на убыль идешь, так и я на убыль пойду. Ты, Семаргл, собака крылатая летняя, рядом со мной зимуй, хлеб сторожи, в рот не пускай. Аминь». Кипяток разведешь обычной водой и хорошенько ею помойся… — вполголоса пробормотал Андрей.

— Нет у нас на буксире бани! — возмутиласы девушка.

— Ну так в душе ополоснись! Душ-то у вас есть?

— А ошейник? Его где взять?