Всадники Темного

ЙаКотейко

Много времени не понадобилось. Совсем скоро Анвар понял, что табор не так уж и плох. Женщины добрые, веселые и красивые, яркими пятнами кружились у такого же танцующего огня. Музыка показалась такой чарующей, хоть сейчас присоединяйся к остальным. Перед глазами поплыло легкое марево с вкраплениями ярких огоньков. Деревья нежно шелестели над головой. Анвар почувствовал, как губы сами собой расползаются в идиотской улыбке, но сопротивляться не стал. Когда женщина пришла вновь и увлекла Всадника за собой к огню, пошел беспрекословно, получив в свое распоряжение очередную плошку,

полную.

Теперь выпивать все сразу Анвар не стал. Удобно устроился на земле у широкого дерева, опершись на него спиной, и медленно попивал напиток маленькими глотками, поставив чашу на колено и придерживая ее руками.

Ночь становилась все светлее и добрее. Фигуры двигались уже не плавно, а медленно, замирая после короткого рывка. Музыку Анвар уже не различал, она стала неотъемлемым фоном сегодняшнего праздника. Путь плошки ко рту становился все длиннее. По какой-то причине двигаться прямо она не желала, выделывая в воздухе ей одной ведомые финты. Анвар с легким удивлением и интересом следил за каждым ее перемещением: к лицу, обратно кругом, слегка наклонившись, на колено. Улыбка не желала покидать его губ, но чего-то все равно не хватало. Попытавшись задуматься, Анвар перевел взгляд вверх, на небо, с такими яркими, водящими хороводы звездами, не желавшими больше складываться в знакомые созвездия.

Странно, тепло, уютно. Ему даже показалось — он нашел то, чего не хватало. С трудом вернув голову в привычное положение и проследив за еще одним удивительным полетом плошки, почему-то только на одной руке, попытался взглянуть, что же случилось со второй. С нежностью поглядел на прижавшуюся к его плечу, обнимающую непослушную конечность Сауле, чмокнул ее в макушку и вернулся к созерцанию.

Резко распахнув глаза, Анвар недовольным взглядом уставился в серый полог фургона. Как он здесь оказался, Всадник в упор не помнил, но отдавал должное мастерству зельеварения кочевого народа. Состояние было прекрасным: тело отдохнуло, разум чистый и никакой головной боли, не то что после грибного самогона орков или гвыы убаргов, настоянным на том, что нормальные существа оставляют в уборной. Лагерь гудел, шумно переговаривались мужчины, слышался звонкий женский смех. Крик ребятни, разбудивший Всадника, снова приближался.

Тяжело вздохнув, желая поделиться с кочевниками способом воспитания детей, Анвар с удивлением ощутил движение рядом. Кто-то перекатился под одеялом, обхватив его руку и втиснув голову под плечо. Медленно повернувшись и протянув руку к краю шкуры, служившей одеялом, Анвар так же неспешно приподнял ее и с нарастающим удивлением воззрился на мирно сопящую Сауле. Все с той же неторопливостью Всадник опустил шкуру на место, и вновь уставившись в серый полог абсолютно искренне, счастливо улыбнулся.

Снаружи раздался возмущенный женский крик. Что именно кричала недовольная, Анвар не понял, но по топоту и писку детей догадался, что относилось это к ним. Снаружи вновь воцарилась относительная тишина, и Всадник прикрыл глаза. Теперь можно никуда не спешить.

Глава 13

Сауле старалась дышать как можно ровнее, чтобы Анвар не догадался, что она не спит. Она понимала — неприятного разговора не избежать, но сейчас хотела просто лежать, прижимаясь к этому мужчине.

Проснулись они практически одновременно. Фургончик мерно покачивался, ритмично поскрипывая колесами.

— И куда мы едем, — не шевелясь, задал вопрос Анвар, прекрасно разобрав, что наложница уже не спит.

— Они направлялись в Коорхан, к морю, — прошептала Сауле ему в плечо.

— Далеко, — задумчиво произнес Анвар и замолчал.

Сауле было не по себе. Она чувствовала себя виноватой, да еще и поведение Всадника — он был сам на себя непохож. И молчит.

Сауле уже почти решилась заговорить первой, когда он, наконец, подал голос:

— Не стыдно? — заставив девушку еще глубже закопаться в шкуру.

Не дождавшись признания, Анвар хмыкнул и задал следующий мучавший сейчас вопрос:

— Они ведь должны проезжать крупный город? Я хочу нормально отоспаться и отдохнуть перед обратной дорогой, да и помыться не мешает, тебе-то уж точно, — ехидно закончил Всадник.

— Я чистая, — фыркнув, возмутилась Сауле, попавшись на уловку Всадника и вынырнув из своего укрытия, уставилась в смеющиеся серые глаза.

— И все же? — откровенно ухмылялся он.

— Да, сегодня к вечеру они планировали добраться до Коарнака, — Сауле надоело нависать над смеющимся мужчиной, и она уложила голову ему на плечо. — Задержись ты на сутки, и мы бы больше не встретились.

— С чего это? — со смешком уточнил Анвар.

— В Коарнаке… я бы затерялась, и ты бы ни за что меня не нашел, — запнувшись, со вздохом призналась Сауле, задумчиво замолчавшему Всаднику.

— Ты же понимаешь, что не ушла бы от меня. Чтобы ты не сделала, ты насолила Темному, а значит, подписала себе приговор, — так спокойно произнес Всадник, что Сауле поежилась, поверив.

— Я не вернусь, Анвар.

— У тебя нет выбора.

Фургоны остановились, началась обычная для таких моментов суета. Сауле лежала, размышляя о словах Анвара и, кажется, начала вновь засыпать.

— Шале, идем завтракать! — крик, казалось, прозвучавший над самым ухом, поднял Всадника на ноги лучше боевой тревоги. Сауле едва удалось остановить его руку, нырнувшую к клинку, когда, одернув полог кибитки, внутрь просунулась чумазая растрепанная голова, принадлежавшая одной из таборных девочек, Маринике. — Завтрак, говорю, готов, и Дуо своего бери! — и больше не задерживаясь, девочка спрыгнула на землю и, судя по топоту, побежала нервировать следующую жертву завтрака.

— Демон, — провел рукой по лицу Анвар, успокаиваясь, — ваших детей учить нужно.

— Не ворчи, злыдень, — едва сдерживая смех от вида ошарашенного Всадника, посоветовала Сауле и, оправив платье, вылезла из фургона, напоследок бросив, — догоняй!

— Угу, уже побежал, — продолжая ворчать и ругаться, Анвар уже сам посмеивался, пускай и понимал — если бы не Сауле у него были бы большие проблемы, правда, у родителей этого чучела они были бы гораздо серьезнее.

— Значит, решила нас покинуть? — тихо шелестела вчерашняя старуха, обращаясь к Сауле.