Всадники Темного
Шрифт:
На таких полянах кочевники никогда не стояли, не жгли костров. Лишь старейшина подходил к самому камню, касаясь его ладонью и открывая Путь.
Анвар тоскливо выругался. Надежда на чудо или случай жила в нем до последнего.
А теперь предстоял долгий путь в Коорхан и не факт, что проклятые кочевники дождутся их там.
На праздник солнца они стекались со всех земель, и это было единственное время и место, где бродяги задерживались достаточно надолго. Играли свадьбы, обменивались историями и просто общались. Но не два же месяца они
— Анвар? — Сауле было очень стыдно перед Всадником, но на самом деле ее радовало, что сердце удалось отправить вместе с Береникой и остальными. Это позволило оттянуть возвращение в замок на неопределенный срок.
— Поедем через дельту, — глухо буркнул Анвар, и не глядя на наложницу, развернулся к лошадям.
— Но там мало поселений, — удивленная Сауле бегом догнала Всадника пыталась заглянуть ему в глаза, — может, лучше через Светоград, сможем отдыхать и пополнять запасы.
— Я темный.
Да темный, а в сторону Светограда, практически вдоль всей дороги, тянутся эльфийские леса. И если с пятью, десятью остроухими он справится легко. То там его возьмут числом и, чем больше он при этом положит светлых, тем медленнее будет его смерть, а заодно и ее.
Некоторое время Анвар ехал молча, проклиная кочевников и старуху. Ведь не просто так он забыл о главной цели своей поездки. Что-то это сморщенная тварь нашаманила.
— Сауле, — наконец задумчиво позвал он.
— Да?
— Как сердце оказалось у тебя?
Сауле замялась, обыскивая глазами окружающую зелень.
— Сауле! — нетерпеливо поторопил Анвар, недолюбливающий эту привычку наложницы.
— Сельга принесла.
— Сельга? — Анвар нахмурившись повернулся к нервно теребившей повод Сауле.
— Наложница, из личных. Она прибирала в покоях Темного.
— Ага, значит, именно ее тело нашли у морок, — Анвар задумчиво прикусил губу. — А ты не знаешь кому она принадлежала?
— Тело?
— Сауле!
— Нет, то есть никому. Ее Глаба освободила от привязанностей, чтобы она не могла о Темном болтать.
— Демон! Расскажи, как все было.
— Ну, она пришла вся в слезах, — задумчиво начала Сауле, погрузившись в воспоминания. — Сказала ей конец. Достала его и на колени упала, просила, чтобы я спрятала, а потом тебе отдала и соврала, что нашла.
— Серьезно? — Анвар хохотнул от наивности услышанного.
— Да, главное просила ее не сдавать. Повторяла, что не знает, как оно у нее оказалось. Что не брала.
— Демон, еще что?
— Ничего больше. Я пообещала и выпроводила ее, а когда поняла, ну…
— Сауле, — с тяжелым вздохом покачал головой Анвар. Неспособность наложницы оценить опасность ее действий выводила из себя. Поверить, что Несущий смерть оставил бы без внимания появление у нее такого артефакта, было наивным до слез. — Скажи, ты хоть подумала, чтобы я с тобой сделал, откажись ты говорить откуда у тебя Сердце?
Судя по удивленному хлопанью ресниц — не задумывалась.
— Тьма с тобой, — махнул Анвар рукой на бестолковую женщину и замолчал, обдумывая услышанное. Существ, способных забраться в кабинет Темного без его ведома можно было пересчитать по пальцам. Пальцам одной руки. Будь Анвар сейчас в замке, расспросил бы Абара, причем серьезно расспросил. Если сам Темный мог не обратить внимания на следы чужака — в его кабинете их было достаточно, одни мелкие посланники шастали туда по десятку за час — то Абар навряд ли оставался в неведении. Хотя гоку не то существо, которое нельзя было бы обойти. Но Анвар не в замке, а значит, выходило вновь ничего и это раздражало.
До Раздела, последнего вдоль Прямого тракта города, Сауле уговорила ехать тропами. Анвар злился и возмущался, но девушка стояла на своем. В это время на тракте слишком много было караванов. В полночных землях уже к первому месяцу пустоты заканчивались прошлогодние запасы, а новые вырасти еще не успевали, вот и тянулись купцы с необходимыми продуктами ближе к Ледяному пределу, обратно забирая грубую шерсть холодных овец. В любом из таких обозов можно встретить одаренного, нанятого на всякий случай. И пускай Анвар уверял, что не боится ни одаренных, ни караванов, Сауле не желала повторения случая с табором.
— Какого демона ты так долго? — недовольным голосом встретил возвращение Сауле Анвар.
Девушка бегала в деревню за продуктами, а Всаднику в это время пришлось готовить обед. Пускай в приготовлении пищи Анвар кое-что смыслил, приходилось делать и не такое, но не любил и с радостью бы уступил эту привилегию женщине. Вот только из-за поселившегося в нем раздражения, связанного с лишенным удобств путем, Сауле требовала его как можно реже показываться местным жителям на глаза.
— Да в деревне все на ушах стоят, — тяжело дыша, но при этом с восхищением сказала Сауле, опуская на землю полную корзину, — у них золотая курица пропала.
— Садись, похлебка почти готова, — указал Анвар ложкой на лежащее рядом с огнем полено, предплечьем другой, пытаясь убрать лезущие в глаза волосы, — откуда в такой дыре золото?
— Да она не из золота, а золотая… ну, цвета такого, желтого. Она по местным поверьям послана жителям богом урожая Пуду за страдания и приносит счастье и достаток.
Голос Сауле изначально звонкий и возмущенный постепенно затихал, приобретая задумчивые нотки.
Анвар, не поднимая глаз от варева, тщательно его перемешивал.
— Анвар, — наконец подозрительно протянула Сауле, — а из чего у нас похлебка?
— Из того, что ты достала, — буркнул Анвар, стараясь делать как можно более невозмутимый вид.
— А мясо откуда, Анва-ар?
— Само пришло, — даже не совсем соврал Анвар. — Да фазан это, фазан. Садись давай, наливаю, — злобно выдал он, вставая и снимая котел приготовленной ветошью.
— Такой большой?
— Большой фазан, — уже рычал Всадник.
— Точно? Ну ладно тогда, — повеселела Сауле, усаживаясь на предложенное сиденье.