Всадники ветра (Двойники)Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XVII
Шрифт:
Он готов для отправки в механический цех.
— Механический цех мы уже видели первым. Теперь пройдем в сборочную и испытательную!
Лестница, переход, лестница. Опять ряд станков со склонившимися людьми. Все отдельные, окончательно обработанные части, поступают сюда и здесь соединяются в стройное целое — в авиационный мотор.
Мак увидел готовые блестящие сооружения в половину человеческого роста, с рядами цилиндров, расположенных один против другого в виде римской пятерки, вдоль широкого основания надежного картера. И затем готовый мотор — сердце механической птицы — идет на второй завод для того, чтобы скрыться внутри бескрылого,
Вырвавшийся из широкого выхода и глубине мастерской протяжный рев замер, снова пойманный захлопнувшейся дверью. Спутник Мака двинулся в ту сторону.
— Приемка мотора. Пройдемте! Только, если что спросить хотите — спрашивайте сейчас. А то посмотрите, что там за разговор будет!
Дверь распахнулась Сдавленный гул большого асфальтового зала наполнил уши вошедших.
Зал показался Маку совсем пустым — все сознание заполнил грохот, стоящий в воздухе. Но он понял, что это только начало, когда открывшаяся наружу дверь испустила такой рев и свист, о возможности которого он не имел и понятия!
Спутник Мака прошел внутреннее гремящее пространство и скрылся в дверях.
Сжав невольно кулаки, журналист двинулся следом.
Он имел все основания к такому жесту!
Казалось, сам воздух дрожал и переливался металлическим отблеском от невероятного, рвущего мозг, рева. Приглядевшись, Мак понял, в чем дело.
На стержне, выступающем из деревянной стены высокой будки напротив, крутился, невидимый от частоты оборотов, винт.
Далеко обходя будку, спутник Мака направился к ее задней стене. Журналист шел за ним. В лицо и по телу ударила жесткая струя ветра. Мак увидел полуоткрытую дверь и, шагнув еще, очутился внутри будки.
Несколько человек в красноармейской форме и в кожаных костюмах летчиков склонились над покатым столом.
Разглядывали различные приборы, имеющие, очевидно, отношение к работе пропеллера. Дальше сверкал сам мотор, а в маленькое окошко был виден его стержень и сияющий прозрачный круг по сторонам. Техник Фенин — квадратнолицый проводник Мака — провел ладонью, показывая оборудование будки.
Его палец устремился на измеритель числа оборотов: «1300 в минуту», показывала стрелка. В одну секунду винт мотора делал больше двадцати оборотов!
Потом он тронул за рукав одного из одетых в кожу. Все трое вышли наружу, миновали воздушный вихрь и прошли во внутренние мастерские.
Только во втором зале, где серая тишина странно не соответствовала напряженному слуху, Фенин взял Мака за плечо.
— Познакомьтесь, товарищ — Иванов, красный военный летчик!
— Познакомьтесь, товарищ — Иванов, красный военный летчик!
— Очень приятно! — невольно говоря повышенным голосом, Мак пожал руку Иванова. — Но, ради бога, что это за дикий шум там внутри? В мою голову до сих пор как будто загнаны два деревянных клина!
Военлет усмехнулся.
— Но это же очень понятно, товарищ! Мотор около пустого высокого помещения, окружен стенами и, кроме того, без глушителя. Звук усиливается, как в рупор! Мы даже привыкли к этому, например. Даже разговаривать можем! Знаете, он пущен не больше двадцати минут, а проба производится три часа. Эти люди внутри выверяют по авиационным приборам точность его работы. Потом мотор возьмут обратно, разберу, посмотрят — все ли в исправности — и пустят на контрольную — двадцатиминутную проверку. Потом отправляют… Вы уже были на самолетостроительном заводе?
— Нет еще! — в разговор вступил Фенин. — Товарищ Мак — сотрудник центральной прессы, он должен дать ряд очерков по авиаделу. Есть пропуска и прочее! Ты не мог бы пройти с ним на «Авиатор»? К тому же, — Фенин повернулся к Маку, — он может быть полезен вам и в другом. Это старый летчик, участвовал в гражданской войне! Может рассказать много интересного, покажет полеты…
— Ну, уж ты известный бузотер! — Военлет конфузливо пощупал нос. — Особенно ценного я вам ничего не дам, товарищ! Но все, что могу — с удовольствием. Пройдемте — я как раз покончил здесь с делами. Далеко ли? — Да нет, «Авиатор» находится совсем близко!
По репортерской привычке, живые глаза Мака быстро ощупали фигуру нового спутника.
Военлет был парнем лет двадцати семи, высокого роста, слегка сутулый, неуклюжий в походке, но с точными, спокойными движениями рук. Костлявое, длинное и загорелое лицо из-под сдвинутого шлема смотрело парой смелых, странно бесцветных глаз. Говорил он немного, слишком отчетливо и громко. Очевидно, имел привычку задумчиво потирать свой большой, слегка приплюснутый нос. По крайней мере, взглянув на шагающего рядом журналиста, он снова повторил это движение.
— Ну, товарищ, какое впечатление произвел на вас моторный завод?
Мак пожал плечами.
— Представьте — не особенное. Все эти штуки с металлом — обточку, литье и так далее — я, конечно, видел раньше. Вот только испытательная огорошивает, действительно. А в общем — солидное производство. Сколько в среднем моторов выпускает завод?
Костлявое лицо под черным шлемом приняло замкнутое выражение.
— Вот этого как раз я и не могу сказать вам! Если можно так выразиться — военная тайна. Во всяком случае, — он стиснул зубы, — во всяком случае, мы выпускаем меньше, чем западная буржуазия… В этот двор! Дверь направо! Предъявите пропуск! Теперь наверх!.. Да, доведись нам сцепиться с ними, эта подготовка, пожалуй, даст себя знать. Говорят, Форд выпускает в день двадцать аэропланов военного образца!.. Еще выше… Огромный процент американского и европейского населения занят авиаспортом. Кроме того, всякое там безмоторное летание и так далее. В случае войны все эти спортсмены вместе со своими аппаратами поступят в ведение военных министерств! Нам нужно здорово подтянуться! Там каждый ученый занят военными усовершенствованиями! А у нас — межпланетные сообщения и прочая чепуха. Есть такой профессор Добротворский… Вот сюда. Подойдите ближе. Смотрите!
Мак очутился в верхнем этаже огромной трехъярусной залы со стеклянной круглой крышей, с просторным пролетом посредине. Внизу, на далеком полу, стояли близко сдвинутые друг к другу длинные темно-зеленые корпуса уже совсем готовых самолетов.
Внизу, на далеком полу, стояли близко сдвинутые друг к другу длинные темно-зеленые корпуса уже совсем готовых самолетов.
Только крылья — широкие, толстые, покрытые ровным лаком, с ярко-красными пятиконечными звездами на концах, — находились пока отдельно, не привинченные к фюзеляжам.