Всадники
Шрифт:
— Какие будут приказы, княже?
— Никаких, беги к отцу, на сегодня все.
Глава 11
Анна рассерженно посмотрела на Лизи и отбросила листы с начатым рисунком:
— Не хочу рисовать, — заявила она, — придумай что-нибудь другое. Если бы ты знала, до чего мне хочется кого-нибудь убить. И первую очередь — конечно Людвига. Этот рыцарь винной бочки вполне заслужил самой мучительной смерти!
Лизи ахнула:
— Да за что же? Чем он так провинился перед вами, госпожа?
— Будто не знаешь! — Анна поднялась из-за красивого бюро и прошлась по комнате, — ничего, он еще пожалеет.
— Но госпожа…
— Тише! Идет кто-то!
В коридоре послышались шаги и в дверь постучали.
— Войдите, — повелительно приказала Анна, замерев посреди покоев с гордым и надменным видом.
Дверь приоткрылась, и на пороге появился Витред.
— Госпожа баронесса, — почтительно сказал он, — господин граф просил справится о вашем самочувствии и передать это письмо.
На подносе, который он держал в руках лежал сложенный листок. Анна сдержано улыбнулась и кивнула:
— Передайте графу, Витред, что я благодарю его за беспокойство. Право, не стоило, мне уже гораздо лучше.
Она знаком приказала Лизи забрать послание, что та и поспешила сделать. Дождавшись, когда дверь за Витредом закроется, она выхватила записку из рук девушки и нетерпеливо открыла.
— О! Этот мальчишка предлагает мне прогуляться с ним по стене замка! Вот негодяй. Так, Лизи, подай мне шаль и посмотри — прическа не растрепалась?
— Вы замечательно выглядите, госпожа Анна, но неужели вы пойдете на эту прогулку? Вы же злы на него, хотя я и не понимаю почему.
— Не будь смешной! Конечно, я пойду.
— Значит, вы передумали? И больше не злитесь?
— Ну, вот еще! Фон Мессинги не прощают предательства!
Анна подошла к зеркалу и накинула на плечи шаль, поданную девушкой.
— Неплохо, — произнесла она, придирчиво себя оглядев, — могло быть и лучше, но для графа сойдет. Ты была внизу? Что там? Князь со Скворушем вернулись?
— Еще нет. Мне сопровождать вас?
— Зачем это. Не говори глупостей. Это всего лишь провинциальный замок. Мы же не в столице, чтобы так тщательно соблюдать этикет. Нет. Останься. Займись чем-нибудь.
Как бы она не храбрилась перед служанкой, баронесса вышла из парадных дверей, слегка волнуясь. Ей было далеко не безразлично, как она покажется графу теперь, при свете дня. Злость на его утренний поступок, уже почти улеглась, но появилась расчетливая уверенность, что он не тот человек, который ей нужен, не заслуживает ее, а потому она поступит с ним просто. Заставит на себе жениться, но теперь он будет жертвой.
Отец бы ее одобрил, недаром он твердил, что чувства не должны руководить ее поступками. Это она должна играть чувствами других. Плакать где надо, смеяться, где должно. Влюблять, но не влюбляться самой. И абсолютно всегда, просчитывать каждый шаг, знать, что и когда сказать, когда промолчать. «Не верь мужчинам, опасайся женщин. Будь умнее, помни, жизнь — игра. Ты, девочка моя, красива и умна, а значит, можешь добиться многого. Слова лишь воздух, а бумага легко горит. Надежно только золото и сталь».
Он прав, как всегда, ее папенька, есть только три вещи в мире, которые действительно важны — сила, хитрость и богатство. Сила есть у ее отца, известного кондотьера — пять сотен наемников, которые она может предложить графу, хитрости — у нее тоже хватит, богатство — даст ей граф, вместе со своим именем и положением в обществе. Вот только немного потерпеть. И все у нее получится — отец еще будет ею гордиться!
Ее немного разозлило и то, что он заставил ее взбираться на стену. Однако лестница оказалась достаточно удобной, а открывшийся перед баронессой вид на горы Ермунганда, и уверенность, что граф почти в ее руках, заставили на время забыть обо всех своих обидах.
— О, граф, — воскликнула она, заметив приближающегося к ней Людвига, — как же здесь красиво!
— Здравствуйте, баронесса! — граф немного растерялся от такой встречи, но, заметив, что девушка выглядит довольной, поспешил согласиться, — вы правы!
— А вам не нравится? Вы совсем не смотрите вокруг!
— Да, — чуть рассеянно отозвался граф, — вид прелестный, но глаза мои полны вами, Анна!
Она посмотрела на него сквозь ресницы и спросила самым нежным голосом:
— Вы это серьезно, граф? Или смеетесь над бедной девушкой, волею судьбы оказавшейся в вашей власти?
— Клянусь вам, Анна. Я серьезен как никогда. У меня и в мыслях не было смеяться над вами. И о какой власти вы говорите? Вы здесь гостья.
— Гостья? — задумчиво переспросила она, и неторопливо пошла вдоль зубцов стены, краем глаза следя за графом, который поспешил вслед за ней.
— Ну, разумеется, — ответил он, — самая желанная гостья в моем замке.
— И только? — баронесса бросила еще один взгляд из-под ресниц, изящно повернув головку.
— Больше чем гостья! — Отвечал Людвиг, немного растерявшись. И добавил с жаром, — любое ваше желание — закон для меня!
— О! Как это мило с вашей стороны, Людвиг! Неужели любое?
Граф подтвердил, что конечно, как может быть иначе, но вопрос задал с осторожностью:
— А что бы вы хотели?
Баронесса весело засмеялась. Граф был очарован ее переливчатым смехом, но в то же время раздосадован, подозревая, что смеется она над ним.
— Я бы хотела, чтобы вы продолжали идти рядом, дорогой граф, и развлекали меня беседой.
— Это самое малое, что я могу для вас сделать! — воскликнул он. — Анна, я хотел бы показать вам замок, здесь много древних, потаенных местечек…