Всадники
Шрифт:
— Рад знакомству, граф, — сдержано кивнул Борут, — мои люди и я к вашим услугам. Но позвольте, я освобожу второго пленника, кто он? Ваш слуга?
— Ах да, это Витред, мой камердинер. Конечно, развяжите его поскорее, если вас не затруднит.
— Не затруднит, — чуть усмехнувшись, ответил Адам, разрезая веревки, связывавшие и слугу графа. В глазах Витреда он прочел немую благодарность и в ответ улыбнулся ободряюще.
— Теперь все позади, вы в безопасности.
К кому были обращены эти слова, князь не уточнил, но смотрел он в тот миг на слугу, а откликнулся господин.
— Скажите, князь, уцелели ли лошади и мой Чорт? Это вороной аргамак, вы бы сразу заметили… — голос его пресекся от волнения, видно было, что возможная гибель коня огорчает графа безмерно.
— Я не видел вашего коня, граф. Но думаю, что такого красавца бандиты наверняка сберегли. Нужно только чуток поискать. Вы пойдете со мной или останетесь здесь?
Витред пусть и не молодой, но крепкий мужчина лет под пятьдесят первым пришел в себя и принялся хлопотать вокруг своего господина. Забота слуги явно тяготила юношу, да еще и этот невозмутимый князь-спаситель стоит рядом и смотрит на него оценивающе…
Людвиг оттолкнул руку камердинера и решительно сказал:
— Я пойду с вами, князь.
Витред безмолвно потащился следом за своим питомцем. То, что в недалеком прошлом именно он был наставником — «дядькой» юного графа, Адам мог сказать с уверенностью.
Крепко связанные пленники, стоящие на коленях являли зрелище довольно жалкое. Страх, который плескался в их глазах и заставлял бледнеть и кривиться их лица был велик. «Пусть еще постоят, дойдут до кондиции» решил Адам, окидывая взглядом поле боя.
— Микола! Что тут у нас?
— Командир, восемнадцать трупов бандитов, девять тел воинов из охраны…
Поняв причину заминки Миколы, князь легко вышел из затруднения:
— Я представлю вас. Граф Людвиг, владетель Чернагоры, а это мой товарищ, Микола Орлик, русин, в прошлом лейтенант имперских карабинеров.
— Позвольте, но ведь в империи карабинеры это личный полк императора? — Проявил осведомленность о европейских делах Шлоссенберг.
— Все верно, граф, Орлик состоял под моим началом, мы, а также третий наш товарищ, Александр Скворуш, служили в том полку.
— А битве при Штутгарте вы были? Я слышал, карабинеры там отличились… — Крайне заинтригованный юный аристократ, разом позабыв обо всем, приготовился к долгим расспросам.
— Были, но граф, сейчас не время для воспоминаний. — Решил охладить его пыл Адам. — Необходимо решить, что делать с вашими убитыми спутниками. Повезете ли вы тела в замок или похороним их здесь?
— Эээ, думаю, лучше довезти до замка. Здесь ведь уже совсем недалеко, надеюсь, вы поможете мне, князь? — Слова Шлоссенберга прозвучали достаточно вежливо и даже чуть просяще, и Борут счел этого достаточным, чтобы немедленно ответить.
— Обязательно, граф, иначе и быть не может, но сначала нам необходимо завершить дела здесь.
Следующий порыв ветра донес звонкое конское ржание. Граф, мгновенно позабыв обо всем, кинулся на голос. Борут проводил две удаляющиеся фигуры задумчивым взглядом, в глубине которого искрилась усмешка и, повернувшись к Орлику, сказал:
— Его светлость изволил удалиться, тем лучше. Микола, бери этого, — указывая на самого крепкого из бандитов.
При приближении могучего и мрачного русина все трое пленников втянули головы в плечи, съежились, уткнувшись глазами в землю.
Микола без лишних слов вздернул чернявого разбойника на ноги и поволок к Боруту. Адам, удобно усевшись на разогретый солнцем камень, приступил к допросу.
— Знаешь, кто перед тобой?
— Догадываюсь, — мрачно-обреченно выдавил из себя бандит.
— Хорошо. Ответишь на мои вопросы и еще поживешь. И никаких пыток. Не ответишь — пеняй на себя. Все ясно? Отвечай!
Бандит, еще не решивший, что же лучше делать — играть в молчанку или выполнять требования победителей, оглянулся на стоящего рядом Миколу и, прочитав в его глазах свирепую решимость и готовность действовать беспощадно, разом сломался, склонив голову.
— Спрашивай, господин, я отвечу, — прозвучал глухой и сдавленный ответ.
— Сколько всего человек в шайке?
— Не знаю…
Орлик лишь сделал короткое движение рукой, как пленный забубнил, торопливо глотая слова.
— Я не знаю сколько осталось. В крепости четверо, сюда, с Кречером ушло два десятка.
— Точно? Не ошибаешься? — Адам понимающе переглянулся с Орликом.
— Как бог свят, ваша милость, не казните меня, молю, я все расскажу…
— Заткнись! Отвечать, когда спрашивают, понятно?! — Микола несильно стукнул кулаком в ухо чернявому. От удара голова пленника мотнулась, было видно, что звенит и гудит у него сейчас внутри серьезно. — Уяснил или еще раз объяснить?
— Неее-не надо, — чуть заикаясь, пробормотал несчастный. И вдруг тело его конвульсивно дернулось, а изо рта хлынула рвота. Орлик брезгливо отступил на шаг, все же придерживая пленника за плечо.
— Ты еще обделайся, мразь, — выразил свое презрение Микола.
— Вот что, Орлик, тащи его подальше, здесь сидеть теперь не годится.
Перебравшись на несколько метров в сторону, Адам, сощурившись, взглянул на поднимающееся по безоблачному небу солнце:
— Время идет, так что… Ты не ответил на все мои вопросы. Что за крепость? Как далеко отсюда?
— Часа четыре хода, господин. Каменный дом на горе стоит.
— Так близко? Что это Кречер так рисковал? У вас — бандитов не принято рядом с логовом грабить…
— Верно господин. Старый с Чернышом спорили с ним, да куда там. Грозил убить, вот и пришлось идти, кабы знать тогда…
К ведущим допрос русинам подошел Скворуш. Он сделал знак Адаму, что желает переговорить наедине.
— Микола, продолжай пока один, я скоро. — Поднявшись он последовал за Сашко.
— Командир, нам выпал добрый куш, — горячо зашептал Скворуш князю. — Там, за деревьями не только графского Чорта нашли, еще три коня, один, видно, Кречера — белый красавец-талох [1] , ты бы видел какие стати! Настоящий аргамак ничуть не хуже вороного графского. Эх, жаль, что мальчишка жив, такого коня потеряли… — с сожалением добавил Скворуш.
1
Порода отборных коней, называемых по семье аристократов, разводящих их с давних пор.