Всё будет хорошо, мы все умрём!
Шрифт:
В первое мгновение мы не знали, что сказать, и просто смотрели безотрывно друг на друга. Первой нарушила молчание, естественно, она, сказав: «Наверное, мы туда уже не прорвёмся». У меня в мозгу стояла фоном вся огромность переживаемого события, но даже она не заставила меня продолжить попытки пробраться ко входу или хотя бы к ограде Ваганьковского. Я ответил не задумываясь: «Да». И она продолжила: «Ну пойдём тогда в тень, я вся потная». Я подтвердил: «Да». И мы пошли, не знаю куда. И оказались в скверике, где на скамейках сидели спокойные люди, вроде бы даже и не знающие, что в нескольких сотнях метров от этого тихого уголка творится история. Нет, точнее, что этот день вскоре войдёт в людскую память, как одна из самых печальных дат российской истории. Но это
Когда мы проходили мимо скамьи, где расположились трое немолодых, по моим тогдашним меркам, то есть лет за тридцать, мужчин, тихо распивающих пару бутылок, расположенных на газетке с какой-то закуской, один из них спросил нас: «Вы с Ваганьковского?» Как он догадался? «Ага, – тут же ответила Ангелина. – Там не прорваться, мы ушли». Я уже знал, как её зовут, потому что она сразу же, как только мы двинулись в сторону от толпы, сказала: «Меня зовут Ангелина. А хочешь, зови меня Ангел, а? Слабо? А тебя как?» Я назвался. И теперь по-другому я её про себя и звать не мог. Она и была для меня ангелом, хотя подспудно я уже понимал, что девушка не очень начитана и образованна, но это уже не имело никакого значения.
И на похороны Высоцкого она приехала из Подмосковья не потому, что не представляла своей жизни без его песен, как я, а оттого, что не могла пропустить такого мероприятия. Ведь о нём гудела уже не только Москва, но и Подмосковье. Она сама почти сразу рассказала мне об этом, но это тоже уже не имело никакого значения. Хотя позже я всё чаще стал задумываться, почему женщины так падки на энергетику толпы? «А мы Володю поминаем, – сказал тот же мужик. – Поднимете рюмку за его песни?» Я хотел отказаться, было неудобно, да и не люблю я незнакомых компаний. Но Ангелина уже согласилась: «Конечно, за Высоцкого нельзя не выпить, он же это дело любил». И я твёрдо сказал: «Да». Мы присели с мужиками, освободившими нам край скамьи.
Один из них тут же сбегал ещё за бутылкой и принёс какого-то сока для Ангелины. Рюмок никаких не было, были гранёные стаканы, но это не помешало никому. Лина разбавляла водку соком и пила понемногу, по капельке, да и мне мужики, как и себе, плескали понемногу. Я не мог оставить в стакане ничего – не хотелось выглядеть перед мужиками сосунком, да и за Высоцкого нельзя было не выпить. И я скоро захмелел.
Ребята – мужики уже казались мне симпатичными ребятами – захмелели ещё с прежнего, и разговор шёл всё задушевнее и задушевнее.
«Я б ему руку поцеловал, – говорил о Высоцком тот, который нас пригласил, Вадим. – А ты?» Я не успел ответить. «Да я бы ему ноги мыл», – загремел тихий до этого Дима, который бегал за водкой с соком. И эти мытые ноги, возникшие вдруг в моей голове, остались у меня в памяти до сих пор. А тогда Ангелина вовремя вспомнила, что ей нужно бежать на электричку, а мне проводить её. И мы побежали, и я её проводил.
А теперь она мне устраивает концерты с вывертом мозга не хуже той подольской невесты, о которой я уже говорил. Кстати, я всё-таки позвонил этой Татьяне. Ну никого не мог уговорить на встречу из прежних подруг, все вдруг оказались или ужасно заняты, или ужасно верны своим мужьям. Надо сказать, это периодически происходит в моей жизни, то есть наступает такая полоса, когда я оказываюсь бесхозным. Через пару недель сексуальная энергия уже начинает давить мне на мозг, и я порой произвожу необдуманные движения. Таким и был мой звонок вязаной Татьяне. Она, конечно, не сразу вспомнила меня, и мне пришлось напоминать ей про вечер с Лилианой Дроздовой. «А, да, Алексей, – наконец вызрело у неё воспоминание, – вы мне больше не звоните. Я ухожу в монастырь». И отключила трубку.
Через полчаса Татьяна сама позвонила мне: «Алексей, вы хороший человек, я бы хотела вас познакомить со своей подругой. Её зовут Лена». Я слегка опешил – нестандартная ситуация, вдруг эта Лена с такими же тараканами в голове, подруга же всё-таки. Но из интереса согласился. И сначала не пожалел. Я позвонил по телефону, продиктованному Татьяной, и договорился с её подругой о походе в кино. Голос у Лены
На ней была коротенькая красная курточка с утянутым поясом, который подчеркивал эту талию. И сама она оказалась совсем не второй свежести, как её тощая подруга, а вполне привлекательной, хотя и приблизительно того же возраста, что и Татьяна. Я тут же постарался пустить в ход всё своё обаяние, прикинувшись простым, но тёртым жизнью парнем, но скоро понял, что и этого не нужно. Нам достаточно легко оказалось разговаривать без всяких прикидываний и притирок. И после фильма я, проводив её в метро, искренне сказал, что готов проводить её и в Подольск, только вернуться уже не смогу, поздно. Намёк был прозрачен, и Лена рассмеялась и сказала, что вполне может добраться сама. Я не стал навязываться, чтобы не спугнуть её своей нахрапистостью. Однако и следующие наши встречи привели не к ожидаемому мною хеппи-энду, а к тому, что я начал искать общения с теми женщинами, которых я называю «леди из сети».
Леди из сети
Леди бывают разные. Это я понял, когда обнаружил целый мир, образованный в сети интернета сайтами знакомств. Конечно, почти все они рассчитаны на то, чтобы тем или иным способом вытянуть из тебя денежку, но есть и такие, на которых можно общаться бесплатно. Я, естественно, предпочитал именно их. Сайты делились по назначению. Одни, к примеру, явно были рассчитаны на то, чтобы быстренько вызвонить одноразового партнёра. Это было похоже на случку, и я их сторонился. Другие обещали найти тебе верного спутника жизни и предлагали заполнить длиннющую анкету, претендуя на научность подхода. Это было и скучно, и нудно. Третьи маскировались под различные игры, одной из разновидностей которых были и знакомства. В общем личины были разные, а суть одна – свести мужчину и женщину. И все, кто хоть раз оказывался на подобном сайте, не могли уже, как от наркотика, от этого варианта препровождения времени и жизни отказаться.
Я, втянувшись, не раз это дело забрасывал, но, когда приходила такая полоса, что я оказывался без постоянной женщины, вновь возвращался к нему. Лена первой свежести легко шла на контакт, приезжала на своём собственном «Фольксвагене» несколько раз ко мне на свидания, кстати, оказалось, что кроме автомобиля у неё есть ещё что-то вроде своего дела, организованного на паях с несколькими подругами. Мы сидели в кафешках, пили кофе, заедая пирожными, болтали, и я каждый раз звал её к себе в гости. Она соглашалась, но каждый раз у неё оказывалась какая-то такая причина, что именно сегодня она этого сделать не может, но в следующий раз – обязательно. После первого обещания я был окрылён, после второго – озадачен, после третьего – задумался. Или она из породы динамисток, которые таким образом за что-то мстят мужикам, или у неё не всё в порядке со здоровьем, как минимум – с головой, или она рассчитывала на большую и светлую любовь, которая предполагает постель только после росписи в загсе. Все эти варианты меня не устраивали.
После развода с женой и раздела огромной трёхкомнатной квартиры на Таганке, оставшейся мне от родителей, я и оказался в этой панельной хрущобе в Перово. Не то чтобы мне было тесно в моей однушке, мне её вполне хватало, но я тосковал в ней. По сыну, по жене, которую, как ни пытался, никак не мог забыть. Сын уже вырос и теперь живет самостоятельной жизнью, я ему не нужен, а то, что он нужен мне, до него пока не доходит, и он мне даже не звонит. А она продолжает жить одна, и это всё время держит меня в надежде, что жизнь как-то повернётся и мы вновь окажемся вместе. И в то же время делать что-то для этого самому мне не хочется. Вернее, не могу себя заставить. То, как она поступила со мной, каждый раз, когда мысль об этом возникает, останавливает меня.