Все будет хорошо...
Шрифт:
— Дда… спасибо вам огромное… у меня всё отлично!
Мужчина тепло улыбнулся:
— Что ж… я рад, что мы успели вовремя. Теперь с вами и малышкой всё будет хорошо.
— Благодаря вам! — уныло парировала я.
— Потерпите немного. Не знаю — как вам объяснить… но я уверен, у меня такое предчувствие — у вас всё будет хорошо… — карианец пересел на кровать и неожиданно погладил меня по руке, словно потерявшегося ребёнка, — Кто он? Ваш мужчина?
— Вы о ком? О наагате или карианце? — уточнила я.
— Тогда —
— Мрак был командиром штурмового отряда. После нашего слияния — стал начбезом на фешенебельной планете-курорте и прогулочной базе, — доложилась я. — Наагат — бета клана Карателей Берт.
— Мда… угораздило тебя… — карианец неожиданно перешел на "ты", — Я-то давно в плену, но Берта знаю лично. И о Мраке — наслышан. Хороший боец. Жесткий, умный, беспощадный, упрямый. Но… мы потом обо всём подробно поговорим. А сейчас — надо поесть. Скоро твоя Пара примчится!
Меня передёрнуло.
— Сочувствую. Но только она сейчас может тебя защитить от смерти. А значит и меня… — мужчина невесело усмехнулся, — И ещё… она тебя неистово обожает. Это плохо! Влюблённые делают ошибки. А её ошибки могут стоить жизни и ей, и нам с тобой.
На такой вот "жизнерадостной" ноте, мы отправились завтракать.
Я как раз доедала последнюю ложку молочной каши, как в столовую стремительно ворвалась Лейвеллин:
— Как ты, солнышко? — с интонациями матриарха можно было чай пить.
— Милосердных Звёзд! Спасибо нэру Аграфу. Не дал нам умереть от болевого шока, — неподкупно ответила я.
Карианец, который с достоинство встал, встречая мою тюремщицу, на мой демарш молча поднял глаза к потолку.
А Лейвеллин совершенно не обиделась. Во всяком случае — не подала виду.
— С ней действительно уже всё хорошо? — повернулась она к карианцу.
— Да, мати Лейвеллин, — вежливо, но не подобострастно ответил Аграф.
— В таком случае, я тоже подтверждаю свои обязательства. После благополучных родов ты улетишь к себе домой.
— Я наверное должен был бы вас благодарить, но не стану. Годы рабства так просто не забыть, — Аграф внимательно наблюдал за Лейвеллин.
— Я не замечу твой дерзкий вызов. Но впредь — помни — ты раб! И ещё… даже у моих внутренних покоев, несмотря на постоянные проверки, могут быть уши. И тогда — нам всем троим — не поздоровится.
— Я помню. Поэтому более никогда так вольно вести себя не буду. И я три раза в день проверяю покои на предмет прослушки.
Лейвеллин только приподняла безупречную бровь.
— Приятно общаться не с тупым, самодовольным самцом. А с умным партнером по общему несчастью, — это я не поняла — Лейвеллин Аграфу комплимент сделала?
— Никогда не думал, что услышу от вас слова — "партнер по общему несчастью".
— К моему глубокому сожалению — я тоже никогда не думала о том, что когда-нибудь подобное скажу непокорному
И я только сейчас увидела — как она устала.
— У вас проблемы? Вы хоть спали за эти трое суток? — всерьёз встревожился Аграф.
— Нет. Сон сейчас для меня непозволительная роскошь. И да — проблем много… Но я всё решу… Сейчас главной — здоровье Норы и её малышки. Да, вот ещё что… у Норы — управляющий браслет с максимальными полномочиями. Если со мной что-нибудь случится и ситуация выйдет из-под контроля, ты должен вывезти её к себе… Стражи на орбите вас пропустят, в браслете — все коды контроля доступа. Шаттл в полном вашем распоряжении. Его команда проинструктирована и подчинена Норе. Вот тебе коммуникатор, — матриарх протянула карианцу браслет, — Кодовая фраза "Кораблю — взлет!" Поле неё вы немедленно улетаете с планеты. Ясно?
— Ясно! — кивнул головой мрачный Аграф.
— Я люблю тебя, моя девочка, — Лейвеллин опустилась передо мной на колено, поглаживая и целуя пальчики рук, — Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь всю силу моей любви и простишь меня. И хоть иногда вспомнишь с теплом, а не с проклятием.
Аграф, потемнев до цвета мокрого асфальта, отвернулся к окну.
Но матриарх уже встала, буквально на глазах становясь опасной и властной Правительницей своего мира.
Дверь неслышно закрылась за Лейвеллин.
— Мне одной кажется, что всё хреново? — поинтересовалась я, — Вы тут дольше находитесь. Не просветите — чего нам ждать?
— Мне одной кажется, что всё хреново? — поинтересовалась я, — Вы тут дольше находитесь. Не просветите — чего нам ждать?
— Рабам, да ещё и непокорным, почти ничего не говорят. Но я умею слушать, — оптимизма у карианца было еще меньше, чем у печи крематория, — Но я думаю — твоя Пара является костью в горле одной стерве… Молодая, амбициозная… Не стесняется в средствах. Пришла к власти в своей части владений буквально по трупам. Причиной для пыток и смерти может быть что угодно — непочтительный взгляд, неосторожное слово, донос, неприязнь, плохое настроение, недовольство своей внешностью после ночных оргий… По сравнению с ней матриарх — образец справедливости и милосердия.
— Сравнение явно не в пользу Лейвеллин, — пришлось согласиться мне.
— Вот поэтому матриарх сейчас и показывает характер. Репрессии, допросы, публичные пытки и казни. У мати есть все шансы подавить тщательно подготовленный мятеж. Твоя болезнь — очень кстати. Иначе — тебя бы обязали принимать участие во всх этих мероприятиях.
Меня передернуло от возникшей в воображении картинки. Нет, я убивала сама, и пытались убить меня. Но! Это было в бою. А вот так… глумиться над беззащитными… и пусть они поддерживают мятеж… но… ну не могу я! Живот снова начало мелко подёргивать тянущей болью.