Все бывает… (сборник)
Шрифт:
– Идея сумасшедшая. Но я – за.
– Мариш, я в тебе не сомневался. А ты, Тань?
– Это реально?
– Все реально.
– Согласна.
– Володь, что молчишь?
– Ошарашен. Но мысль интересная.
– Надо будет поговорить с ребятами, и на следующий год, где-нибудь в июле…
– А как ты думаешь, почему Грей нас не узнал?
– Я думаю, что он узнал.
– Но он не прыгал, не здоровался, не лизался.
– Во-первых, не забывай, что он перенес сильнейший шок. Вполне возможно, что у него было сотрясение мозга. Я не знаю,
– Володь, а если я ему посвищу, как когда-то? Можно? Мне интересно, вспомнит он или нет.
– Вообще, это неправильно. Зачем его будоражить? Но один раз разрешаю. Давай, свисти.
– Тань, давай ты тоже. Я первую строчку, ты вторую. Помнишь?
– Неужели не помню! А где он?
– Где-то здесь, с Булей играет. Должен услышать.
Они посвистели.
– Ничего. Давай еще раз.
А в это время пес дремал на травке за домом. И вдруг… он навострил уши, сердце его забилось. Нет. Тихо. Может, послышалось? И тут свист повторился. Грей вскочил и, прижав уши, пулей полетел на родной, почти забытый, такой долгожданный зов. Он радостно мчался, а за ним бежал тоже радостный, но ничего не понимающий Буля.
Антон дочитал последнюю строчку и закрыл журнал.
– Все. Конец.
Несколько мгновений стояла тишина. А потом раздались аплодисменты. Антон был растроган и смущен, он не ожидал, что будет такая реакция.
– Спасибо вам огромное!
Замечательно!
– Где можно купить ваши книги?
– Слушай, брат, ты даешь!
– Ну, ты мастер слова!
– Ай да Антоха! Сукин сын!
– Как ты… это… так все умудрился…
– Нет, правда здорово!
– А вы по каким дням выступаете?
Мало-помалу публика начала расходиться. В «Угольке» осталась только наша команда и компания за соседним столиком. Они о чем-то тихо спорили. Потом один из мужчин произнес: «Все-таки я попробую». Он подошел к нам.
– Простите, можно с вами пообщаться?
– Пожалуйста, присаживайтесь!
– Спасибо. Вы знаете, нам очень понравилось!
– Это приятно слышать!
– Антон, ты у нас теперь знаменитость!
– Классик!
– Шнитке от литературы!
– То Шнитке?
– Тошнитке!
– Матери-ализовавшийся Белкин!
– Какой матери?
– Какой нализавшийся Белкин?
– Ну, повести Белкина. Пушкина.
– Так он, что ли, Пушкин?
– Да не Пушкин. Белкин.
– Он еще не Белкин. Он полу-белкин.
– Слушайте, а не пойти ли вам…
– А Недобелкин-то наш зазнался! Людям читающим грубое слово молвил!
Мы веселились от души. Антон, казалось, был счастлив. Его можно было понять. Это был успех, и возможно, начало широкого признания.
Мужчина, севший за наш стол, тоже смеялся, хотя чувствовал себя немного неловко. А может, и не чувствовал, потому что он не уходил, а терпеливо дожидался возможности что-то спросить у Антона. Наконец ему это удалось.
– Антон, скажите, пожалуйста, откуда взялся
– Что значит «откуда»? – удивился Антон. – Из мозгов…
– А как вы до этого додумались? Вам никто не помогал?
– Вы знаете, своими успехами я обязан бывшей теще. Она несколько лет кормила меня рыбой, только рыбой и ничем, кроме рыбы. В моих мозгах образовался такой пласт фосфора, что он осветил мне тайные закоулки серого вещества, где гнездятся сюжеты.
– Ты говоришь о сюжетах, как о тараканах. Я прямо наяву увидел закоулки твоего мозга, где притаились тараканы.
– Ты вон спроси у Виктора, кто сегодня без тараканов. Если ты, то обратись к психиатру – это патология.
Пробираясь сквозь наши шуточки, мужчина настойчиво добивался внимания Антона.
– Вы знаете, Антон, я сейчас очень удивлю вас и всю вашу компанию.
– Вот как? Давайте попробуем. Сто лет не удивлялся. А эти просто не умеют удивляться. Им не дано, они примитивны.
– И все же я попытаюсь.
– Внимание! Начинаем! Прошу!
– Позвольте вам представить моих друзей: Марина, Татьяна, Евгений. Мое имя, если вы еще не догадались – Владимир.
– Вот это да! Действительно, удивительное совпадение!
– Это еще не все! Фамилия Татьяны и Марины – Кротовы, поскольку именно такой была фамилия их мужей, Михаила и Григория, которые были братьями. Как вам это?
– Потрясающе!
– Но и это еще не все. Михаил и Григорий несколько лет назад попали в какую-то переделку в Карелии. Михаил пропал без вести, а Григорий умер, так и не оправившись от травм. У них была собака, которая тоже пропала, и которую я выходил, поскольку мы с друзьями оказались в Карелии в поисках своего пропавшего сокурсника по имени Юрий Егоров в то самое время, даже в тот самый момент, когда жизнь Григория и Грея буквально висела на волоске. Два года назад Таня и Марина приехали погостить к тете, живущей под Смоленском, которую зовут Наталья Михеевна и у которой есть собака Буля. Там я и Женя познакомились с Таней и Мариной.
– Вы так внимательно меня слушали? Такое впечатление, что вы все наизусть запомнили.
– Мы очень внимательно слушали, но нам не надо было ничего учить наизусть, потому что события своей жизни мы знаем прекрасно.
– То есть вы – прототипы?
– Похоже, что мы не прототипы, а герои вашего рассказа. Знаете, обычно журналисты и писатели многое искажают, что-то сами додумывают. А вы так точно все описали…
– Не понял. Что додумывают? Что я точно описал?
– Буквально все. Например, о том, как умирал Гриша. Или как Валера бросал сеть. И вообще все. Откуда вы узнали все так подробно? Ведь кроме нас, никто не мог вам этого рассказать.
– А про кепку и надпись? Это ведь сокращенно Михаил Кротов – Марина Кротова. А бантик, это уж совсем личное. Я его спорола с халата и пришила на кепку, чтоб не забывал. Миша смеялся, но очень любил смотреть на этот бантик, когда уезжал. Откуда вам все это известно?
– Да, Антон, а я еще хотела спросить, как вы узнали фамилию той старенькой врачихи и само название городка, где Гриша лежал в госпитале?
– А про меня как вы узнали? Вы видели мои фотографии? Мы с вами могли где-то пересекаться?