Все, чего они хотели
Шрифт:
– Нора и Микаэль католики, - ответил Гориффин, его глаза светились весельем.
– Католики?
– эхом повторила мать Гриффина.
– Нора Сатерлин католичка? Ты
католик?
Даже дети в комнате не издали ни звука.
– Да, мы католики, - ответил Микаэль, и громко сглотнул. Он поднял голову и
увидел, что взгляды всей семьи обращены на него.
– Очень ярые католики.
14
Всё,
Тишина продлилась еще одну секунду, прежде чем отец Гриффина улыбнулся. И
за улыбкой последовал смех, который распространился по всей комнате.
– Надеюсь, ваш священник широких взглядов, - все еще улыбаясь, сказала Лили.
– Очень, - ответил Гриффин, - Он чпокает Нору.
Микаэль повернулся к Гриффину с широко распахнутыми от потрясения
глазами. Но Лили только рассмеялась. Так вот как Нора избегает убийства. Она всем
говорит правду, но правда такая дикая, что никто в нее не верит. Гриффин подмигнул
и поцеловал его в губы на виду у всех. Беседа продолжилась и внезапно аппетит
Микаэля вернулся.
После ужина они расположились в гостиной с высокими потолками,
разговаривая с младшими родственниками у самой высокой рождественской ели в
частном доме, которую Микаэль когда-либо видел. Микаэль чувствовал себя немного
странно из-за того, что племянница Гриффина была его возраста. В другое время и
месте, Микаэль впал бы в кому от страха, если бы его заставили разговаривать с
девушкой из богатенькой частной школы, коей была племянница Гриффина. Но
сейчас, Микаэль был объектом тайного очарования. Для Эйвери ничего не значило то,
что у него нет ни гроша за душой. Она хотела знать все - какой была Нора Сатерлин,
каково быть парнем Гриффина, каким был колледж Йорка... Затем она начала искать
его на «Фейсбуке» и Микаэль решил, что возможно пора спать.
Гриффин остался внизу со своей семьей, и Микаэль не был против этого.
Прошло несколько месяцев, прежде чем они оба привыкли к противоположным
мировоззрениям друг друга. Гриффин от рождения экстраверт, любил быть среди
людей, в то время как Микаэль был самым счастливым наедине, или только с
Гриффином. Но как только они обсудили это, Микаэль научился оставлять свою
ревность за порогом, когда Гриффин хотел потусоваться с другими людьми, и
Гриффин давал ему достаточно времени, чтобы он побыл наедине и зарядился.
Микаэль сидел в кресле у окна с блокнотом и работал над рисунком. Он рисовал
несколько часов, пока, наконец, его рука не устала, и он не закрыл блокнот. За окном
снова начался снегопад. Он наблюдал, как снежинки кружатся за окном, и позволил
себе утонуть в красоте снега, лунного света и его дыхания на запотевшем окне. В это
же время в прошлом году, он был выпускником школы без друзей, парня или девушки,
без больших семейных праздников, и тех, кому покупают подарки. Только он, мама и
сестра Эрин, сидевшие в гостиной и молившиеся, чтобы не появился отец и не
испортил их Рождество. А сейчас, лишь год спустя, у него был Гриффин, друзья в
Йорке, хорошие отношения с мамой, и еще больше любви и счастья, о которых он
когда-либо мечтал. Он считал свои блага со снежинками, пока не заснул в кресле. Он
почти проснулся, когда Гриффин полу-тащил полу нес его на кровать, стянул его
одежду, обнял его и крепко прижал к себе.
Через несколько часов Микаэль проснулся среди ночи и осторожно выскользнул
из-под руки Гриффина. Он оделся в темноте, натянул джинсы и рубашку. В свете
затухающего камина, Микаэль тихо порылся в спортивной сумке и вытащил цилиндр,
завернутый в серебристую бумагу. Тихо, чтобы не разбудить Гриффина, Микаэль
проскользнул в коридор и босиком пошел в гостиную. К счастью комната оказалась
пустой. Все Фиске отправились спать. Микаэль поставил цилиндр под горящей елью.
На мгновение он замер и посмотрел на нее. Он ожидал, что рождественская ель
миллионеров будет украшена бриллиантами и жемчугом. Но на ветках висела
гирлянда из попкорна, а половина игрушек выглядели как школьные поделки.
Микаэль прикоснулся к гирлянде снежинок, пожелтевших от возраста.
15
Всё, чего они хотели.Тиффани Райз.
– Ее сделал Гриффин, - позади него раздался голос. Микаэль повернулся и
увидел, как в комнату входит великолепная мама Гриффина. – Думаю, ему было около
восьми.
– Он отлично справился, - сказал Микаэль.
– Он был в школе. В государственной школе, когда сделал ее. Отправить его в
государственную школу была моей большой потрясающей идеей. Думала, что вырасти
он сыном мультимиллионера в итоге станет тщеславным и поверхностным. Я видела,
как деньги портили детство стольких моих друзей. Я думала, что была умной мамой,
отправляя его в школу наряду с детьми на социальном пособии. Какой же идиоткой я
была, - вздохнув, сказала она.
Микаэль переминался с ноги на ногу: - Почему?
– спросил он, хотя и не был
уверен, что хотел знать ответ. Он и сам был никем в государственной школе.
– Я была одной из тез тупых богатеньких детишек, которые идеализируют