Все, что блестит
Шрифт:
Парни послушно встали и ушли.
– Они обожают меня, – заявила она, глядя им вслед, – но им не хватает воображения и оба скучны.
– Тогда почему ты с ними?
– Просто для забавы. – Она придвинулась ближе. – Итак, Брюс однажды вошел в мою ванную комнату, когда я принимала ванну.
– И что произошло? – спросила я, широко открыв глаза.
– А как ты думаешь?
Я не была уверена, можно ли ей верить, но я помнила, как глазел на меня Брюс, раздевая взглядом, и как я ежилась от его прикосновений.
Она высоко
– Я была со многими мужчинами и постарше. Я даже спала с одним из моих педагогов в школе.
– Жизель!
– Да? И насколько это хуже того, что ты делаешь… спишь со своим наполовину братом? – отчеканила она.
– Нет, мы не спим вместе. Мы женаты. Но в этом смысле мы не муж и жена. Мы оба так решили.
– Зачем? – гримасничая, спросила она. – Зачем же тогда жениться?
– Поль всегда любил меня, и, прежде чем мы обо всем узнали, я тоже очень привязалась к нему. Он любит Перл как свою собственную дочь. Теперь у нас особые отношения, – закончила я.
– Особые, очень хорошо. Тоска! Тогда, я полагаю, ты имеешь любовника, какого-нибудь потрясающего высокого смуглого болотного кейджуна, который тайком проникает по ночам в твою комнату?
– Нет, конечно же, нет.
– Конечно, нет, конечно же, не ты, Добропорядочная Мисс. – Она откинулась, свесив руки с подлокотников кресла. – Я написала Бо и рассказала ему о твоей свадьбе и какой богатой ты стала, – сказала она.
– Зачем ты это сделала?
– Ну, ты ведь сбежала. Тебе надо было сделать аборт и остаться в Новом Орлеане. Даже при всем том, что ты имеешь, все равно ты живешь в болоте.
– Болота прекрасны. Природа не может быть безобразной, – ответила я.
Воцарилось молчание.
– А о дяде Жане я тебе говорила? – внезапно спросила она.
– О дяде Жане? Нет. А что с ним?
– Ты ничего не знаешь?
– В чем дело, Жизель?
– Он покончил с собой, – ответила она беспечно. – Что? – Я задохнулась и почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а ноги приросли к полу.
– Он однажды украл нож, которым они режут пластилин в комнате отдыха, и перерезал себе вены. Истек кровью, прежде чем обнаружили, что он натворил. Дафни устроила из этого большой спектакль, угрожала подать в суд на лечебницу. Насколько мне известно, они сумели договориться. У нее этого не отнимешь. Уж если на чем-то можно сделать деньги, она своего не упустит.
– Дядя Жан… покончил с собой? Когда?
– Несколько месяцев назад, – сказала она, передернув плечами.
Я сидела, окаменев. В последний раз я видела его, когда мы приезжали с Бо, чтобы сообщить о смерти папы.
– Почему же никто мне не написал? Почему ты не написала?
– Дафни сказала, что ты порвала все отношения с семьей, когда сбежала, – ответила она. – И ты знаешь, как я ненавижу писать письма, особенно сообщать плохие новости. Если только это не чужие плохие новости, – добавила она, хохотнув.
– Бедный дядя Жан. Мне не следовало говорить ему, что папа умер. Пусть бы он думал, что папа просто не приезжает к нему.
– Может, это твоя вина, – подхватила Жизель, наслаждаясь моим несчастьем. Затем опять передернула плечами и отхлебнула из бокала. – А может, тебя следует поздравить. В конце концов, теперь ему лучше.
– Как ты можешь говорить такие ужасные вещи? Никому не лучше быть мертвым, и даже дяде Жану, – закричала я прерывающимся голосом.
– Единственное, что я твердо знаю, что для меня было бы лучше умереть, чем вечно жить в этом тухлом заведении, – провозгласила она.
Глаза мои наполнились слезами, когда я подумала об одиноком и заброшенном дяде Жане.
– А кто это у нас? – услышали мы, обернулись и увидели, как Поль выходит из дома.
– Неужто это мой богатенький братец и зятек? – съязвила Жизель.
Поль замер на месте и перевел взгляд на меня.
– Что случилось, Руби? – быстро спросил он.
– Я только что узнала, что мой дядя Жан покончил с собой в лечебнице.
– О, мне очень жаль.
– А меня поцелуют при встрече? – спросила Жизель.
– Конечно. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она так быстро повернула лицо, что он коснулся ее губ и в удивлении сделал шаг назад.
Жизель рассмеялась.
– Когда это произошло? – спросил Поль.
– Забудь об этом. Я не хочу копаться в плохих новостях, – сказала Жизель и пожала плечами. – Руби только что мне объяснила, как целомудренно устроен ваш брак, – поддразнила она. Ее наглая улыбка заставила нас с Полем почувствовать себя виноватыми.
– Жизель, прекрати.
– О, не будь такой чувствительной. Кроме того, какая мне разница, что вы двое делаете? – Она посмотрела в сторону полей. – Не попадались тебе два состоятельных креола, которые бродят вокруг твоих нефтяных скважин?
– Кто?
– Приятели Жизель, – сухо сказала я.
– О нет.
– Может, они провалились в болото, – произнесла она и засмеялась. Затем встала и взяла Поля под руку. – Почему бы тебе не показать мне свое поместье и нефтяные разработки? – проговорила она.
– Конечно.
– Ты остаешься ужинать, Жизель? – спросила я.
– Пока не знаю. Если мне будет скучно, я уеду. Если нет, останусь, – сказала она, подмигивая. – Ну, пошли, мистер Нефтяной Барон.
Поль беспомощно взглянул на меня.
– Знаешь, Жизель, я думаю, прогулка по болотам доставит тебе большое удовольствие. Ты сразу получишь обо всем наилучшее представление, правда, Руби?
– Что? А, да, – ответила я без всякого выражения. Мысли мои были все еще заняты дядей Жаном.
– Только не я. Я не собираюсь ни в какие болота. Где эти идиоты? – спросила она, оглядываясь по сторонам. Мы увидели их около бассейна. – Дарби, Генри, – закричала она, – идите сюда.