Всё, что меня не убило…
Шрифт:
«Фигня какая, закрытые земли, – думала я, гладя её макушку и чувствуя, как промокает джемпер на плече. – Теперь ещё скажите мне, что открыть их может только некий Избранный, в награду принцесса за него должна будет выйти замуж… и получится классическая дамская фентезятина, мыльная опера с эльфийскими принцами. Добавить только вампиров и демонов…»
Наконец Анндаранэ всхлипнула в последний раз, оторвалась от моего плеча и потащила из кармана джинсов платок.
– Я пошла собираться, – сумрачно сказала она. – Там… в гостевом доме меня будут ждать. Мама, папа и… не знаю кто, наверное, адан-лоэ Герард ап’Тренс Ковали.
– Понятно, – ответила я по возможности легкомысленным тоном. – Я тебя провожу?
– Только до точки перехода. И вот что, дорогая тётушка, если тебя тут совсем достанут, пожалуйста, приходи, – голос её дрогнул. – Что бы ни происходило вокруг, я буду ужасно рада тебя видеть!
Через два часа я приложила ладонь к замку и прошептала заклинание. Дверь дрогнула, качнулась под ладонью, и мне под ноги бросило горсть красных и золотых листьев. Темнота за порогом пахла осенью, цветами и яблоками, впереди горели два окна в тёмном квадрате дома. Анндаранэ шагнула вперёд и пошла по вымощенной каменными плитками дорожке. Я постояла на границе между реальностями, увидела, как к ней бросились две высоких фигуры, видные силуэтами на фоне светлого окна, обняли и повели в дом. Снова вдохнув напоенный ароматами воздух, я сделала шаг назад и захлопнула дверь, потом прислонилась к стене и сползла по ней, засунув в рот костяшки пальцев.
Глава 6
У кого-то наверняка может возникнуть вопрос, почему в конечном итоге я оказалась в Лантаре, и что здесь делаю? Ведь даже если считать на пальцах и суммировать всё положенное, мой отпуск закончился почти две недели назад, и с данную минуту я должна была бы размываться после операции, заполнять пробелы в истории болезни или собачиться с менеджером по поводу очередного платного пациента. О, нет, пардон! Семь вечера, в такое время ни один из этих высокооплачиваемых сотрудников в отделении не остаётся…
Да, так как же – закончившийся отпуск и прочее?
Всё просто, как огурец: меня уволили.
Ну, опять-таки понятно, что уволить заведующего отделением, успешного и известного хирурга, обросшего связями как собака шерстью, не так-то просто, надо подвести под это действие достойную базу. Моего месячного отсутствия, как оказалось, хватило на это с избытком, и в первый же день, когда я появилась в отделении, меня вызвал заместитель главного врача.
– Как отдохнули, Екатерина Михайловна? – начал он, улыбаясь.
– Превосходно, благодарю вас.
– Где были?
– По-разному, Кирилл Николаевич, по-разному. У вас какой-то вопрос по работе отделения?
Вот тут-то и выяснилось, что вопросов масса, и главный из них – жалоба, написанная на меня недовольным пациентом. Точнее, его родственниками. Не первая жалоба в моей врачебной жизни, и я бы пережила её точно так же, как и все предыдущие: доказав комиссии, что выбранное лечение полностью соответствовало показаниям.
Делов-то!
Но если тебя хотят съесть, то и такая жалоба сгодится в качестве маринада…
Короче говоря, мне было предложено написать заявление на длительный отпуск без сохранения содержания с уточнением, что использован он будет для научной работы. На это я только хмыкнула: докторская давно защищена, а академиком мне не стать, научную работу я и так веду постоянно, не беря для этого никаких свободных дней…
– И потом, Екатерина Михайловна, – с некоторой интимностью шепнул замглавного, придерживая меня возле двери за локоток, – у вас какие-то трения с полицией, насколько меня известили? Лучше будет, если вы займётесь этим… в личное время.
– Непременно, Кирилл Николаевич, – сладко улыбнулась я. – У меня как раз образовалась полная подборка счетов по платным услугам в… э-э-э… в хирургическом отделении. Думаю, полицию она заинтересует.
Слова «наше отделение» с языка слетать не захотели.
Итак, к вечеру понедельника, четвёртого февраля, я могла считать себя абсолютно свободной от любых обязательств.
И тут выяснилось, что эта самая свобода от обязательств вовсе не такое уж счастье…
Да, когда ждёшь отпуска, считаешь дни, зачеркивая их в календаре, пишешь списки, что взять с собой, когда в последний рабочий день с наслаждением отключаешь в айфоне функцию «будильник» – о, да, вот в эти моменты грядущее «dolce far niente» [1] представляется блаженством.
1
Сладкое ничегонеделание (итал.).
Признаться, я уверена была, что новая работа найдёт меня очень быстро. В конце концов, я почти тридцать лет в профессии, у меня куча печатных работ, ученики, аспиранты, докторанты и прочие. Да ведь есть ещё и то, что называется «лёгкая рука» в работе оперирующего хирурга, хоть это понятие и не измеряется в амперах или метрах, но очень, очень важно.
Но телефон молчал, и в электронной почте копилась пустая реклама.
На третий день я поняла, что обрадовалась бы даже визиту майора Досталя и несколько напряглась. Настолько, что извлекла из ящика стола записи по магическим упражнениям и повторила всё, что оставила мне Анндаранэ – «ветерок», замораживание воды в ведре, нагревание той же воды до кипения, проращивание зерна… И когда между моих ладоней развернулся упругий ярко-зелёный росток, почувствовала, как уходит из души непонятная мутная досада.
Это всё ещё я, и знания остались со мной.
Я могу.
Я умею.
А вечером на скамейке у двери в погреб обнаружился конверт, правда, печать на нём была всего лишь зелёной, да и надпись по-русски. Письмо же, написанное на двух языках каллиграфическим почерком, в изящнейших выражениях приглашало госпожу профессора Каретникову (геретэ-лоэ ап Каретников, в ступоре прочла я) провести серию консультаций в главном госпитале страны… ну, и так далее. Привычно, традиционно, даже уютно. Всего лишь – приглашение иноземному профессору от коллег и немножко от правительства страны.
Собрала вещи, предупредила Лидочку, что уезжаю на несколько недель, и в назначенное время открыла дверь. За порогом царила золотая осень…
Там, в Лантаре, был ясный день, и я прекрасно видела и небольшой деревянный дом, где совсем недавно принцессу ждали её родители, и сад вокруг, обыкновенные яблони, увешанные красными плодами. Словно и не в другой мир шагнула, а просто вернулась на четыре месяца назад, в подмосковную золотую очень.
На ступеньках дома виднелась высокая мужская фигура в тёмном плаще с капюшоном, и вот это уже никак в подмосковные реалии бы не вписалось.