Все, что остается
Шрифт:
Я восхищалась Эбби, подумав о том, что она недаром завоевала большое количество наград за свои исследовательские репортажи.
— Что ты надеешься услышать от этой дежурной?
— Такое опасное предприятие, как это, напоминает мне поиски клада старых мастеров. Я не буду знать ни ответов, ни даже вопросов до тех пор, пока не начну расспрашивать.
— Мне кажется, тебе не стоит слоняться по вечерам, Эбби.
— Если хочешь, можешь снабдить меня дробовиком и отправиться вместе со мной, — пошутила она.
— Не думаю, что это будет хорошей затеей.
— Кто знает, может быть, ты верно рассуждаешь. Как бы там ни было, но
Глава 4
Ярко светящаяся разноцветными огнями вывеска «Семь-одиннадцать» была видна уже за полмили. Таинственная, красно-зеленая, она сама по себе ни о чем не говорила. Мне показалось, что я вдруг отчетливо услышала избитую папину фразу: «И ради этого твой дед покинул Верону?»
Это было его любимым выражением, когда он, читая утреннюю газету, кивал головой в знак неодобрения. В первый раз он произнес ее, когда какой-то тип с восточным акцентом обслужил нас кое-как, подчеркнув то, что мы вовсе «не были истинными американцами». Отец повторял эту фразу каждый раз, когда читал о вызовах присяжных заседателей для участия в судебном заседании по разбирательству чьих-то недобросовестных поступков, употребления наркотиков или разводов. Когда я была еще ребенком, отец держал небольшую бакалейную лавку, и каждый раз, обедая вечером в кругу семьи, он рассказывал о своих делах, одновременно расспрашивая нас о наших успехах. Он прожил совсем мало и умер, когда мне исполнилось лишь двенадцать лет. Но я была абсолютно уверена в том, что, будь он жив, он не одобрил бы существования дежурных магазинов. Он бы сказал, что ночи, воскресенья и праздники даны людям вовсе не для того, чтобы стоять за прилавком или, закусывая буррито, мчаться куда-то в машине. В такое время нужно быть дома, с семьей.
Свернув на выездную дорогу, Эбби снова проверила зеркала. А менее чем через сто футов она уже подъезжала к стоянке «Семь-одиннадцать» и, как мне показалось, слегка оживилась. Не считая одного стоявшего возле входа с двойными стеклянными дверьми «фольксвагена», мы были единственными посетителями.
— Ну, наконец-то добрались до берега, — облегченно вздохнула Эбби, выключив зажигание. Последние двадцать миль нам не встретилось ни одной машины.
— По крайней мере, хотя бы это нам известно, — сказала я.
Ночь была туманная, небо беззвездное, а воздух теплый, но очень влажный. Мимо нас прошел молодой человек с двенадцатибаночной упаковкой пива в то время, как мы входили внутрь.
Яркими огнями по углам горели видеоавтоматы, а молодая продавщица пополняла прилавок сигаретами. Ей было не более восемнадцати. Пряди белокурых волос обрамляли ее личико, а тоненькая фигурка была затянула жакетом в оранжево-белую клетку и черными джинсами. У нее были длинные ярко-красные ногти, а когда она обернулась к нам, я поразилась строгим, почти суровым чертам ее лица. Она была похожа на мотоциклиста, который без всяких тренировок сразу же пересел на «Харлей-Дэвидсон».
— Вы Элен Джордан? — спросила Эбби. Продавщица сначала удивилась, а затем настороженно спросила:
— Да, а зачем вам мое имя?
— Эбби Торнбулл, — протягивая руку, по-деловому представилась Эбби. Элен Джордан ответила ей слабым рукопожатием. — Я из Вашингтона, — добавила Эбби. — Газета «Пост».
— А какая «Пост»?
— Вашингтонская газета «Пост», — уточнила Эбби.
— Понятно. — Со скучающим видом она ответила: — У нас есть в продаже эта газета. Она перед вами. — Сказав это, она указала на тощую стопку газет, лежавшую на прилавке рядом с дверью.
Воцарилась неловкая пауза.
— Я репортер газеты «Пост», — объяснила Эбби. Глаза Элен зажглись огоньком любопытства.
— Вы не шутите?
— Никаких шуток. Я хотела бы задать тебе несколько вопросов.
— Для какой-нибудь статьи?
— Да. Я делаю репортаж, Элен, и мне действительно нужна твоя помощь.
— А что вы хотите знать? — спросила она, облокотившись на прилавок. В этот момент, как бы осознавая свою значимость, Элен вдруг стала очень серьезной.
— Я хочу задать тебе вопрос относительно той парочки, которая останавливалась здесь в прошлую пятницу, вечером. Молодой человек с девушкой, приблизительно твоего возраста. Они приехали в это место вскоре после девяти часов вечера, купив в вашем магазине упаковку с шестью банками пепси и какие-то другие вещи.
— А, это та пропавшая парочка, — сказала Элен, на этот раз оживившись. — Знаете, я бы никому не посоветовала останавливаться в этом месте. Когда нас принимают на работу в магазин, первое, о чем нас предупреждают, это то, что никто не имеет права пользоваться душем. Что касается лично меня, то я бы не возражала предоставить душевые таким посетителям, как девушка с парнем. Мне самой было ее жалко. Я хочу сказать, что мне было понятно ее состояние.
— Я уверена, что все именно так и было — сочувственно ответила Эбби.
— Представляю, как неловко она себя чувствовала, когда, купив тампаксы, попросила воспользоваться душем. Ведь ее парень стоял рядом. Лучше б я ей разрешила.
— А откуда тебе известно, что это был ее парень? — спросила Эбби.
Немного смутившись, Элен ответила:
— Я просто предполагаю. Они постоянно были вместе и, казалось, были очень влюблены друг в друга. Это же заметно со стороны, особенно если обращаешь внимание. А я тут одна, дежурю целые сутки. У меня глаз наметан. Взять, например, замужние пары. Они постоянно по дороге заглядывают в наш магазин, а детей оставляют в машине. Большей частью это люди уставшие, которые не очень-то ладят между собой. А пара, о которой вы спрашиваете, так мило обращалась друг с другом.
— Они больше ничего не просили у тебя, кроме комнаты отдыха?
— Мы немного побеседовали, — ответила Элен. — Так, ни о чем. Я задала им самые обычные вопросы, о хорошей погоде, о том, куда они едут.
— Они тебе сказали? — спросила Эбби, делая пометки в своем блокноте.
— Что?
— Они сказали тебе, куда они едут? — повторила Эбби, заглядывая ей в глаза.
— Они сказали, что едут на пляж. Это я хорошо помню, потому что я еще им позавидовала, сказав, что, когда нормальные люди едут на отдых, я вечно торчу здесь. Тогда я поссорилась со своим парнем, поэтому мне было ужасно досадно.
— Да, я понимаю, — дружелюбно заметила Эбби. — Расскажи мне поподробнее, как они вели себя, Элен. Может быть, тебе что-то бросилось в глаза?
Подумав немного, она ответила:
— Ага. Они были замечательной парой, только очень спешили. Наверное, потому, что девушке побыстрее хотелось принять душ. Я очень хорошо запомнила, как вежливо они отреагировали на мой отказ. Знаете, много людей приезжают сюда и спрашивают про душ. А когда им отказываешь, они становятся такими грубыми и чего только от них не услышишь в ответ.