Все, что в тебе есть
Шрифт:
Я проследил судьбу и двух остальных уцелевших солдат. Оба дразнили смерть до тех пор, пока наконец она сама не сыграла партию с ними.
В делах этих людей ничто не указывало на необычайную отвагу или на чрезмерную глупость. Если не считать депрессии Даниэльса, ни у одного из них не возникало проблем с психической или эмоциональной стороной жизни. Насколько я мог судить, после увольнения со службы никто из них не вступал в контакт с остальными участниками рейда на Никиту.
И тем не менее через шесть лет после высадки на эту планету они все до единого оказались мертвыми: в результате того,
На следующий день я доложил о результатах своего расследования капитану Симмсу. Видно было, что он заинтригован не менее моего.
— Так что же, по твоему мнению, могло заставить их расстаться с жизнью? — промолвил он задумчиво. — И если им так уж понадобилось умереть, можно ведь было просто приставить пистолет к виску?
— Есть только один способ узнать это, сэр, — сказал я. Капитан покачал головой:
— Я не могу послать тебя на Коберников II. Мы работаем в службе безопасности Океанпорта, а Никита находится более чем в тысяче световых лет отсюда.
— Но если на этой планете обитает нечто, способное оказать такое воздействие на поведение…
— Забудь об этом. Если бы там присутствовало что-то особенное в воздухе, пище или воде, службы космической разведки или флота давно бы узнали об этом.
Однако забыть мне никак не удавалось. Разве можно забыть нескольких ничем не похожих людей, в короткое и решительное мгновение поступивших столь губительным для себя образом?
Каждый вечер, оставив работу и вернувшись к себе, я пытался узнать побольше о загадочной планете и пятерке выживших десантников. Проблема заключалась в том, что узнавать-то, собственно, было нечего. Они провели на планете всего три, самое большее четыре недели, их было только пятеро, отряд враждебного альянса оставил Никиту сразу после сражения, и с тех пор там не появлялись ни люди, ни патрукане.
Тут мне пришло в голову, что я не использовал еще одно направление расследования. Война закончилась, и потому я обратился с письмами к некоторым историкам-патруканам, попросив их предоставить мне сведения — если таковые существуют — не о ходе операции на Никите, но о судьбе их собственных уцелевших на планете солдат.
Дожидаться ответа пришлось неделю, однако в итоге некое существо, называвшее себя словом Миксофтил — во всяком случае, мой компьютер именно так записал его данные, — сообщило мне, что из четверых уцелевших двое почили по естественным причинам, другие же двое приняли героическую кончину, причем один из них отправился к праотцам, спасая дитя, попавшее в вольер со злобными хищниками в местном зоопарке, а другой последовал его примеру, пытался защитить моллюта, каким-то образом оскорбившего сборище патрукан, немедленно превратившееся в уродливую и кровожадную толпу.
— Итак, воздействие распространилось не только на людей, сэр, — сообщил я капитану Симмсу в тот же день, когда получил сообщение от историка. — То, что присутствует на планете, влияет на все разумные существа.
— Разделяю твой интерес, — кивнул он. — Однако повторю еще раз: я не обладаю полномочиями, необходимыми, чтобы отправить тебя туда.
— У меня есть неиспользованный отпуск, — напомнил я. Он проверил по компьютеру:
— Отпуск можешь получить только через пять месяцев.
— Тогда возьму отпуск за свой счет.
— Подумай хорошенько, — посоветовал он. — Пока эта планета не принесла серьезного вреда. Неужели ты хочешь отправиться туда, поболтаться неделю-другую, вернуться домой, а затем однажды предъявить миру доказательства того, что-стал неуязвимым для пуль и лучей лазеров?
— Нет, — возразил я. — Ни в коем случае.
Произнося эти слова, я верил в их искренность, однако с каждым прожитым днем загадка планеты овладевала моим воображением все больше. И еще один вопрос, заданный капитаном Симмсом, не давал мне покоя: если эти люди действительно хотели умереть, почему они не могли воспользоваться собственным пистолетом или принять смертельную дозу какой-нибудь отравы? А потом я вспомнил Майрона Сеймура на койке в реанимации. Он вовсе не желал умирать. Напротив, хотел видеть какую-то женщину, которая, по его мнению, должна была знать о том, что он находится в госпитале.
Ладно, женщина могла оказаться бредом, однако относительно желания жить сомнений не возникало.
Минуло три недели, а моя идея, кажется, уже начала перерастать в навязчивую. Я сообщил капитану Симмсу, что прошу предоставить мне месячный отпуск за собственный счет, и если не получу такового, то вполне готов оставить место работы.
— Не валяй дурака, — посоветовал он. — Увольнение — слишком серьезный шаг, чтобы предпринимать его ради какой-то фантазии. К тому же я уже доложил о результатах твоего расследования командованию флота и разведывательной космической службе. Не сомневаюсь, они займутся этой проблемой.
— Я тоже не сомневаюсь, сэр, — отчеканил я. — Но не факт, что это произойдет при нашей с вами жизни. Капитан метнул в меня быстрый взгляд.
— В настоящее время мы ведем десять — двенадцать малых войн, — продолжал я. — Флот и разведка найдут достаточное количество более важных дел, чем обследование планеты, на которую шесть лет не ступала нога человека.
— Я передал им все подробности, — убеждал капитан Симмс. — И если они сочтут дело важным, то доберутся до Никиты хоть послезавтра.
— А если раскроют загадку, но навесят на нее гриф «Секретно», — парировал я. — Я хочу знать, что там произошло.
— Между прочим, я не пытаюсь отговорить тебя… — сказал капитан после долгой паузы.
— Никак нет, сэр.
— Хорошо. Даю тебе месяц, начиная с завтрашнего дня. — Он передал мне небольшой куб. — Прямого рейса туда нет. Здесь право бесплатного проезда на всех кораблях Земли и ее союзников.
— Благодарю вас, сэр, — ответил я.
— Коды сотрутся ровно через тридцать дней, поэтому не задерживайся дольше, если только не собираешься оплатить обратный проезд из своего кармана.
— Весьма благодарен за заботу, сэр.
— Ты хороший сотрудник, — произнес капитан с легким смущением (любая похвала всегда давалась ему с трудом). — И мне не хотелось бы потерять тебя.
— Этого не случится, — пообещал я. — Думаю, что вернусь еще до истечения месяца с точным ответом на наш вопрос.