Все дело в отваге

Байкалов Альберт

– Поеду в стриптиз-бар, – сказал он.

– А если серьезно? – Девушка выжидающе уставилась на него.

– Серьезней некуда. – Матвей сдвинул шторы в сторону. – А ты займешься окном.

– Ты хочешь разыскать бывшего мужа Каргапольцевой? – догадалась она.

– Угадала, – подтвердил он.

– Думаешь, это он напугал Надежду Валерьевну?

– Скорее Каргапольцев – организатор. Теща его не раз видела. Могла узнать. Да и габариты не те, чтобы играть роль девушки-привидения. В его положении лучше кого-то нанять.

– У этого человека должны быть следы от

попадания статуэтки.

– Вполне возможно, – согласился Матвей.

– Тогда все опять начинает походить на банальную семейную разборку, – констатировала Марта.

– Только в этой истории персонажи действуют оригинально, – заметил Кораблев. – Ведь вынудить человека вступить в секту не так просто.

– Если она любила Каргапольцева, а он адепт, то это похоже на правду, – возразила Марта. – Сейчас просто испугался, что настырная теща будет идти до конца, и решил ее убрать на второй план.

– Адептом он быть не может, – возразил Матвей.

– Все равно, думаю, его кто-то использовал в своих интересах. – Марта смахнула рукой со стола невидимую крошку.

– Ладно, не будем терять время. – Кораблев посмотрел на часы. – Я поехал.

– У тебя есть телефонный справочник? – спросила девушка.

– Что тебя интересует?

– Номера телефонов фирм, которые занимаются остеклением.

– Пиши…

– Я сразу наберу, – она взяла трубку.

Он продиктовал номер.

– У тебя хорошая память.

– Просто, пока сидел на вокзале, позвонил в справочную и запомнил.

– Все равно, – и Марта приложила трубку к уху.

* * *

Больше недели Катя жила без бражки. Уже вошло в привычку прикидываться наивным ребенком. Она до того вошла в роль блаженной, что, даже оставаясь наедине с Данилой, забывалась и продолжала вести себя, словно бы под воздействием наркотика. Пока каждый новый день походил на предыдущий. Молитвы и обряды, собирание трав и ягод, уборка по дому… Временами ей казалось, что вся община попала в водоворот времени, вращающийся по кругу.

Всего на Заставе жили пять женщин и трое мужчин. За это время Катя узнала лишь их имена. Ничего удивительного в этом не было. Находящиеся под воздействием психотропных веществ, люди практически не общались друг с другом, а были заняты какими-то своими бредовыми мыслями и напоминали тени. Поначалу это тяготило и пугало Катю. Однако постепенно она привыкла, и уже не так стали страшны пустые взгляды, нечленораздельное бормотание или хвалебные выкрики в адрес Создателя и Посредника.

Несколько раз, прогуливаясь с Данилой по лесу, Катя вдруг ловила себя на мысли, что уже была на этой полянке, или вдруг взгляд натыкался на группу деревьев, мимо которых она проходила в какой-то далекой, прошлой жизни. Наконец Катя стала подозревать, что именно в этом районе находится озеро, где они купались с Татьяной, и брошенная деревня, в которой жила загадочная Авдотья Никитична со своей козой Чернушкой и псом Туманом. Ощущение дежавю стало привычным. Катя уже не сомневалась: знакомство с Татьяной – не случайность. Скорее всего, измена Вадима тоже была подстроена. По всему выходило, что еще задолго до того, как она оказалась на Заставе, ее начали обрабатывать. Однако до сих пор Кате были непонятны многие моменты. При воспоминании о том, как она вернулась в брошенную деревню после купания в пруду, ее вновь охватывал страх.

Отчаяние и тоска, которые сменили состояние эйфории и радости, уже притупились. Катя стала постепенно привыкать к своему положению. Большую роль в этом сыграло поведение Данилы и его намерение помочь ей. Однако, наученная горьким опытом, она не расслаблялась. Возможно, и он использует ее, как Вадим.

Данила исполнял роль старосты. Он не должен был пить брагу и ходить в молельный дом. Его обязанностью было следить за послушниками и после вечерней молитвы докладывать Дарье о том, как прошел день. Жил он отдельно ото всех, в небольшой избушке. Там был даже маленький телевизор. Но Кате туда вход был закрыт. Рядом, всего в паре десятков метров, находился вагончик охраны.

Глядя, как из-под ног вылетают кузнечики, молодая женщина прошла через луг к озеру. Здесь, на устроенных над водой мостках, свесив в воду ноги, сидел с удочкой в руках Данила.

– Ловится? – тихо спросила она.

– Так себе, – он показал взглядом на садок, в котором плескалась пара рыбешек.

– Как называется эта рыба?

– Карась, – продолжая следить за поплавком, ответил Данила и взял удилище в левую руку. – Садись.

Катя подобрала подол сарафана и осторожно села.

– Ой! Холодная, – зажмурилась она, когда ступни опустились в воду.

– Осторожнее, – неожиданно предупредил Данила. – К нам охранник направляется. Это Слон. Гад еще тот.

Катя втянула голову в плечи и стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Сбоку раздались шаги. Скрипнули старые доски под весом мужчины. Катя обняла Данилу:

– Милый, давай ребеночка заведем?

– Отстань! – Данила принял условия игры и несильно оттолкнул ее локтем.

– Ну, чего ты? – Катя по-детски надула губы. – Смотри, как красиво. Ему будет хорошо здесь…

Мостки вздрагивали и раскачивались под тяжелой поступью охранника. Вот он подошел и встал сзади. Катя развернулась:

– Ой!

– Поймал чего? – Бритый наголо громила с выпученными глазами и толстыми, как вареники, губами уставился на Катю.

– Две штуки, – не оборачиваясь, ответил Данила.

– А эта курица что с тобой здесь делает?

– Сидит, – усмехнулся Данила. – Разве не видишь?

Катя поняла, что Слон пришел не просто так. Он давно пожирал ее похотливым взглядом.

Охранники жили здесь обособленно, в небольшом вагончике. Периодически двое так называемых «быков» с бритыми затылками входили в ближние дома, выволакивали оттуда понравившуюся женщину и тащили к себе в конуру, откуда до утра доносились крики и стоны. До сих пор Катю сия беда миновала. Наверное, потому что она была наложницей Данилы, который все больше и больше нравился ей. Однако сейчас ей показалось, что Слон пришел по ее душу. Словно в подтверждение Катиных мыслей, громила присел на корточки и наклонился к Даниле на ухо: