Все десять пальцев
Шрифт:
– Давайте рассказывать истории, – предложила Юкки, не теряя угрюмой мины.
– Истории о чем? – уточнил Антон.
– О сексе, – безразличным голосом произнесла она. – Я так хочу. Только это должны быть правдивые истории. А если выдуманные, то хотя бы похожие на правду.
– Концовка должна быть смешная? – спросила Настя.
– Неожиданная.
– Обязательно о сексе? – поинтересовался Кирюха. – А то я знаю кучу всяких баек на другие темы...
– Нет. Только об этом. О слиянии воедино двух или более человеческих тел. Вот, выслушайте мою историю и все поймете. Про мальчика, – каждую фразу рассказчица проговаривала неторопливо, без всякой интонации, при этом упирала взгляд в крышку стола. – Его звали Толик, учился он в одиннадцатом
Кирюха плотно сжал губы – вспомнилась дыра между двумя кабинками библиотечного туалета, а вместе с ней – давно позабытый эпизод с полосатыми брюками. Юкки словно бы нарочно хотела вызвать у Кирюхи – чтобы ему стало неприятно – воспоминания о том случае.
– ...Толик наклонился и увидел, что сквозь эту дырочку за ним наблюдает чей-то карий глаз. Тот же тоненький голосок спросил его: «Хочешь?» «Чего?» – не понял Толик. «Просунь», – попросил невидимка. Вот так прямо, без лишних вступлений. Толик замер, не зная, как на это реагировать. «Просунь», – требовал нежный голосок. Толик просунул палец, его тут же стали лобзать, лизать, покусывать, да так классно, что у парня встало по самый подбородок. «Ладно, – думает, – просунь так просунь». Спустил плавки, на колени опустился, вставил прибор в дырку... А его как только начали обсасывать и обдрачивать!
– Было бы веселее, если бы ножичком отсекли, – заметила Настя.
– Толик взял да кончил – быстро, смачно. Чувствует, как невидимка глотает все, что он изверг, облизывает обмякший орган... Потом тот же самый писклявый голос говорит: «Теперь ты». Толик думает: «В каком смысле?!», а из дыры в заборе выскакивает огромный фаллос.
– А Толик что?
– Убежал. До-о-олго мчался, останавливался, только чтобы поблевать.
– Я так и думала, что этим кончится, – произнесла Настя. – И что, ты считаешь, эта история претендует на достоверность?
– Почему нет? – Юкки впервые улыбнулась.
– Ну, кажется, я понял, чего ты от нас добиваешься. Тогда слушайте такую историю, – заговорил Антон с совершенно неуместным энтузиазмом. – В газете читал. Короче, наш русский турист приехал в какую-то страну, где очень свободные нравы – то ли Францию, то ли Голландию... Не важно. В общем, он прослышал, что где-то на берегу какого-то заповедного озера есть частный пляж под названием Зона Свободной Любви. Решил его найти. Долго бродил по зарослям, пока не вышел на маленький пляж. Смотрит: человек сорок мужиков вперемешку с тетками, и все сношаются кто во что горазд. Главное, никакой охраны! Ну, турист наш быстро разделся и – в самую кучу! Телок пять натянул безо всяких проблем. Никто у него ничего не спрашивал, да он бы и ответить не смог – языка не знал. Вечером вернулся в отель чуть живой, зато счастливый аж до безумия. Позвал своего друга, который в той стране уже год живет, начал хвастаться. Тот послушал-послушал да отскочил от него на пять метров, к стенке жмется, бледный. «Знаю, говорит, про эту тусовку, слышал. Там собираются больные СПИДом и друг с другом кувыркаются. Чтобы помирать потом веселее было. Так что ты теперь не то что ВИЧ-инфицированный, а пятикратный СПИДоносец». Этот мачо схватился за голову, выбежал на улицу и кинулся под первый же грузовик, – Слепень захохотал. – Вот какая она, любовь.
Прочие молча кивали.
– Байки... – пожала плечами Настя. – А я вам расскажу то, что с моей подругой Мариной было на самом деле. Она мне первой рассказала. Прибежала ко мне, дрожит, как листочек на ветру.
Был у нее парень, он ее постоянно домогался. А Марина девственность хранила – непонятно для кого. Очень строго была воспитана, но парнишку своего дразнила постоянно, вышучивала. Мол, покупай резиновую бабу или осваивай йогу – научишься сам себе делать ртом. Потом новую штуку придумала. Стала его травить тем, что мол-де вы, мужики, ни фига не умеете в кровати, я хочу первый сексуальный опыт получить с красивой девушкой. Парню это надоело, и он придумал месть. Он сам был тренером в спортклубе, там же работала одна девка, вела шейпинг – так вот, она-то была настоящей лесбиянкой с уклоном в садо-мазо. Парень с ней побеседовал: так мол и так, моя любимая девушка мечтает, чтобы ее лишила невинности представительница ее же пола, только она очень стесняется. И вместе они план разработали.
Как-то раз вечером Марина с бойфрендом сидят у него дома, чай попивают с конфетами, как будто это единственное, что мужик с бабой могут наедине делать. Парень говорит: сейчас ко мне зайдут с работы, кой-чего занесут. И тут раз – звонок в дверь. Заходит эта девка, да не одна, а с подружкой. Для вида принесли какую-то дрянь, полотенца или что-то еще. Сели чай пить. Маринкин парень нарочно начал разговор об отношениях мужчины и женщины, и Маринка завела свою пропаганду: только женщина может понять женщину, мужики только вставлять да вынимать умеют. Ее парень подмигнул подружкам-лесбиянкам – мол, что я говорил – и вышел. Эти две девки встают из-за стола, быстро раздеваются, достают хлысты, наручники, всякие фаллоимитаторы и набрасываются на бедную остолбеневшую Маринку. Уж не знаю, как она от них отбилась, только из той квартиры она минут через пять вылетела пулей и улепетывала до самого своего дома. Мне позвонила...
Успевший захмелеть Антон лупил ладонью по столу, громко и некультурно хохоча. Кирюха сунул ему под нос кулак:
– Уймись щас же! Демаскируешь!
– В коридоре не слышно, – ответил очкарик, продолжая трястись.
– Маринка бросила своего парня, да? – спросила Юкки без тени улыбки.
– Не то что бросила. Просто с тех пор не показывалась ему на глаза и не звонила. Стыдно было. И я больше ни разу не слышала, чтобы она рассуждала о лесбийской любви. Недавно Маринка замуж вышла.
Слепень вытирал слезы, сняв очки.
– Смеешься? – тихо спросила малолетняя подружка Кирюхи. – А если бы тебе такая ситуация попалась в жизни? Любишь девушку, а она тебе: до свадьбы ни-ни? Твои действия?
Водрузив очки на место, Антон ответил:
– Стал бы изо всех сил приближать день свадьбы. Сделал бы все, чтобы она состоялась как можно скорее. И в первую брачную ночь мою суженую будет ждать разочарование. И в следующую, и потом. Никакого исполнения супружеского долга. Скажу ей: «Нет секса до свадьбы – нет и после. Оставайся старой девой», – он злорадно улыбнулся. – И так будет до тех пор, пока она на коленях не будет вымаливать моего внимания. Как я когда-то вымаливал ее внимания.
– А сможешь удержаться? – серьезно спросила Юкки.
– Легко. Можно напиться до изнеможения или снотворного пожрать. Можно самому себя удовлетворить так, чтобы ничего не шевелилось. Наконец, к шлюхам сходить.
– И это стоит того?
– Разумеется. Ни один человек, детка, – он нацелил на худенькую девочку указательный палец, будто длинный ствол ковбойского револьвера, – ни один не смеет портить мою жизнь. Она и так неказиста. Ни любимая девушка, ни лучший друг, ни мать, ни отец – никто не смеет делать мне плохо. Меня папаша наставлял: ни одному уроду не позволяй над собой измываться. Ножом, камнем, палкой – чем хочешь учи подонков! Они заслужили!
– И девушек камнем и палкой?
– Возможно.
– Возможно?! Да ты сам подонок!
– И еще какой. За это меня кое-кто обожает, – Слепень уложил голову на плечо Насте, апатично жевавшей кусок хлеба, а ладонь опустил на плечо Кирюхи.
– Антош, уймись, а то прибью, – ласковым тоном попросил Кирюха.
– Да, что-то ты размямлился не по теме, дружок, – сказала Настя. – Послушай лучше Кирюху. Кирилл, ты один остался. Ждем твою историю.
– Про секс, – напомнила Юкки и показала Антону средний палец.