Все десять пальцев
Шрифт:
Антон, подслеповато щурясь, посмотрел на часы (кроме них, на очкарике не было ничего) и ухмыльнулся:
– Лихо мы! Время – час!
Кирюха, лежа обнаженным на собственной одежде, брошенной на пол, рассматривал стену. Настя прикоснулась губами к его щеке, осторожно поцеловала, спросила:
– Что не так, зайка?
– Все. Так не должно быть, – он хмурился.
– Почему? – девчонка-мазохистка поцеловала его в шею. – Ты разве никогда порнуху не смотрел?
– Смотрел.
– И тебе никогда не хотелось оказаться там, в фильме?
Девчонка попыталась добраться губами до губ Кирюхи. Тот увернулся, по-прежнему
– Кирюш, ну не молчи! – Настя прижалась пухлой грудью к его спине. – Ну чего ты какой! Ведь никому же плохо не стало, и тебе тоже! А ты мне всегда нравился! Антоха был в курсе. И совершенно не против. Правда?
– Правда. Ты же знаешь, как я легко воспринимаю эту жизнь, – голый очкарик сидел на табуретке, глумливо улыбаясь, и переводил взгляд с девчонки на девчонку. Заметив, что друг смотрит на него, двусмысленно подмигнул Кирюхе. Тот сразу же отвернулся, ему стало нехорошо уже не в моральном, а в физиологическом смысле. Ну и ну, так и гомиком стать можно!
– Ошибаешься, – спокойно возразил Антон. Кирюха, к удивлению своему, понял, что последнюю мысль произнес вслух. – Я не гомик. Просто доверяю тебе. И если бы даже что-то такое между нами случилось, воспринял бы это как должное. А гомик – это тот, кто рыло помадой мажет, всякие платья и чулки носит. Ходячая дырка в заднице.
Кирюха брезгливо плюнул.
– Оденься, скелет, – посоветовала Юкки. – Я такого урода, как ты, впервые в жизни вижу.
Антон самодовольно хохотнул:
– Поцелуешь – оденусь.
– Перебьешься, – фыркнула малолетка. «Сколько же мужиков у нее было? – подумал Кирюха. – И сколько миллиардов бактерий она мне уже подарила?»
Нехотя подбирали с пола трусы и носки, брюки и футболки. Вяло натягивали их на себя. Одевшись, долго стояли на одном месте. Настя сочно целовала в губы парней, обнимая за шеи обоих. Юкки, прислонившись к стене, снисходительно наблюдала за ними. В отличие от этих троих, она давно уже натешилась запретными играми.
Кирюха отвечал на поцелуи только потому, что так хотелось Насте. И первым сказал:
– Работаем дальше. Надо сделать хотя бы что-нибудь.
– Да, ты прав, – согласился Антон. – А иначе тот потный хомяк будет возникать. Его бы инфаркт хватил, если бы он нас застал!
Все засмеялись.
– Такой даун! Все время супругу драгоценную вспоминает, – Настя надула щеки и принялась изображать Константина. – «Я пацан порядочный, я жену свою люблю!»
– Я ему сочувствую, по правде говоря, – глубокомысленно произнес Антон. – Его недоразвитый мозг просто не смог бы вместить того, что мы сейчас делали. Все так называемые извращения – удел интеллектуальной элиты, у быдла на это фантазии не хватит. Я уверен, Костик даже куннилингус никогда в жизни не делал.
– Не люблю примитивных любовников, – сказала Настя таким тоном, словно у ней было по меньшей мере двадцать мужчин, хотя Кирюха знал, что Антон – ее первый (и теперь уже не единственный!) половой партнер. Видимо, она завидовала не в меру опытной Юкки. Последняя обратилась к Кирюхе:
– Возьмешь у меня в котомке еще денег. Если хочешь, чтобы я осталась ночевать в этой каморке, – принесешь бутылочку хорошей водки. И закусь.
– Зачем тебе? – не понял парень.
– Напиться хочу. Хреново мне, Кирюш. Сгинь с глаз моих! – она хлопнула ладошкой по столу. – Живо за водкой!
С притворным ужасом на лице Антон закричал:
– Быстрее! А то убьет!
Кирюха был рад возможности снова покинуть общагу. Во-первых, есть повод еще раз посмотреть на Аввакума. Во-вторых, на всякий пожарный не мешает забежать на рынок и сделать дубликат с ключа от актового зала.
Ни «уазика», ни бородатого мужчины возле входа во двор не было, но на самой ограде появилась бумажная афишка, отпечатанная на черно-белом принтере. Сверху – довольно четкие фотографии Юкки в анфас и профиль, под ними надпись:
УШЛА ИЗ ДОМА И НЕ ВЕРНУЛАСЬ.
ЗА ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ – ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ 100 000 РУБ.
Ниже трепетал на ветру десяток «язычков» с одиннадцатизначным номером мобильного телефона.
Кирюха усмехнулся: краткость – сестра таланта! Ничего лишнего, вернее, ничего конкретного, кроме суммы. Неплохая прибавка к стипендии, не зря половина «телефонных» зубчиков уже оторвана.
Первым желанием Кирюхи было сорвать объявление и уничтожить, но он удержался. За входом следят, об этом не надо забывать.
Оглядевшись, он оторвал бумажный прямоугольничек с номером и спрятал в карман. Мало ли, вдруг пригодится.
3. Женщина на цепи
Самый легкий из экзаменов – по английскому языку. Все, что требуется, – написать двенадцать эссе на заданные темы и уметь их рассказать. Причем каждый текст следует писать сугубо самостоятельно, ниоткуда не слизывать, поэтому и темы даются неординарные (никаких «моих дней», «моих семей», «моих хобби»!).
Кирюха валялся на кровати, подложив под затылок обе ладони, и обдумывал первое эссе: «Транспорт моего города». Следовало рассказать и о трамваях-развалюхах, и о маршрутках, опасных постоянными давками, и о пробках на дорогах... Без оксфордского словаря тут не обойдешься. Придется ехать в главный корпус.
Кирюха не любил институтскую библиотеку. Самое утомительное – получение книг. Зайти в «информационно-библиографический отдел», отыскать нужный ящичек в алфавитном каталоге, пошвыряться в карточках (они напечатаны на кусочках тонкого плохого картона, а многие и вовсе написаны от руки), найти название и код искомой книги (если она есть в картотеке), заполнить заявку, подняться на второй этаж в читальный зал, отдать заказ библиотекарю, прийти через час и обнаружить свой листочек в коробочке с отказом (уже выдали другому!) – таковы этапы этой процедуры. Если книга все же отыскивается, можно занимать место за свободным столом и писать. Но поработать спокойно не удастся: где же еще любоваться на красивых девушек, как не в студенческой библиотеке? Их много (раз в десять больше, чем читателей мужского пола), каждая сидит отдельно от остальных: пялься на нее сколько угодно, все равно не заметит или сделает вид, что не заметит. Ей в любом случае ни до чего. От хорошей жизни в читальный зал не ходят – тут или реферат навис над головой, или коллоквиум назревает, или Марафон Смерти (то есть сессия) ни с того ни с сего начался... Какие тут знакомства! Остается исподтишка любоваться.