Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
Два квартала пешком до дома. Десять минут на душ. В шкафу... Ни единой приличной вещи. А потом, как озарение! Ей же Глеб привез целый гардероб! Ну и что, что она им побрезговала. Теперь выхода нет! Одно платье она позаимствует... Всего только одно! Насыщенно-зеленое, мягкое, плотной вязки. Хорошо скрывает ее худобу... Под него отлично подойдут ее замшевые сапожки и классическое кашемировое пальто. С лицом все обстояло гораздо хуже! Черные круги под глазами, запавшие щеки, острые скулы... Когда-то она была симпатичной. Сейчас - однозначно нет. Только рот на лице остался. Большой. Лягушачий... Лия тяжело
Оглядывая результаты своих трудов, женщина пришла к выводу, что сделала все, что могла. Лучше выглядеть в нынешнем состоянии было попросту невозможно. Еще бы с волосами что-то решить... Обрезать, как давно планировала!
Бросив быстрый взгляд на часы, Лия выскочила из квартиры, спустилась на этаж, постучала соседке снизу. Не так давно их затопили. Так они и познакомились...
– Анют, выручай! Очень срочно нужно отрезать волосы.
– А что за срочность?
– удивилась соседка, отступая вглубь квартиры.
Лия скользнула внутрь и, уже разуваясь, пробормотала:
– Не спрашивай! У нас меньше часа! Успеешь?!
– И не жаль тебе такое богатство...
– покачала головой Анечка, накидывая на Лию специальный пеньюар.
– Не жалко! Режь!
– До какой длины?
– До минимальной!
Лия смотрела на летящие на пол пряди и не чувствовала никакого сожаления. Напротив, чем короче становились волосы, тем большее облегчение она испытывала. Голова стала легкой, будто не ее... У Лии даже возникла идея и вовсе обриться наголо, но после недолгих раздумий она была вынуждена от неё отказаться. Учитывая психологическое состояние, в котором находилось женщина, вряд ли кто воспринял бы ее поступок, как обычное желание поэкспериментировать над собственной внешностью... Скорее бы ей приписали очередную психиатрическую патологию.
Радость от новой прически продлилась недолго. Уже дома, глядя на себя в зеркало, Лия едва не разрыдалась. Нет, она выглядела даже очень ничего... Просто... прихорашиваясь перед свиданием с сыном, она в очередной раз бежала от самой себя. Ну, какая, к черту, прическа?! Какое платье?! Когда она не видела собственного ребенка шесть долгих лет! Даже в летоисчислении взрослого человека шесть лет - далеко не маленький срок. А для ребенка - и вовсе вечность! Кто им ее вернет? Кто?!
Зазвонил домофон. Лия подпрыгнула. Сашкин звенящий голос оповестил, что за ней уже приехали. Он вышла за порог, усилием воли заставляя онемевшие ноги подчиниться. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в ушах пульсировало. Шаг, еще один... и еще... Саша топтался у подъезда. В ярко-красной курточке и вязаной шапке. Такой непривычно высокий...
– Привет...
– Привет! Ух, ты... ты подстриглась!
– Ага...
– Лия заправила непривычно короткие волосы за ухо и робко поинтересовалась: - Тебе не нравится?
– Почему? Тебе идет! Если мне придется делать химию, я облысею... Знаешь?
Лия содрогнулась. Сердце в ужасе сжалось. До сих пор она старалась не думать о болезни Саши. Это было бы слишком для нее. Сглотнула:
– Мне очень жаль, что меня не было рядом, когда ты заболел...
Она отвела взгляд, когда говорила. Просто не смогла набраться мужества, чтобы посмотреть на сына открыто. И теперь, наверное, так будет всегда. Он чувства вины
– И мне жаль... Зря вы с папой не позволили мне быть рядом с тобой.
Сердце Лии пропустило удар. Она все же взглянула на сына. И хотя ее болезнь была всего лишь легендой, ее обуяла гордость. Гордость за своего ребенка.
– Все уже позади, - прошептала Лия, сглотнув.
За спиной хлопнула дверь машины. Чалый спрыгнул на землю и ворчливо поинтересовался у сына:
– Саш, ну, вы тут еще долго мерзнуть собираетесь?
– Пойдем...
– Саша ухватил Лию за руку и повел к машине. А она поверить не могла в то, что это действительно он! Ее сыночек...
– Ты подстриглась!
С трудом оторвавшись от Сашки, Лия перевела недоуменный взгляд на Чалого. Моргнула.
– Что?
– Ты подстриглась!
– тем же самым тоном повторил Александр.
– Ну, да...
– пожала плечами женщина, не понимая неприкрытого возмущения, прозвучавшего в голосе бывшего мужа. Да, впрочем, и не особо о нем задумываясь...
– Зачем?
Что ж он к ней пристал, в самом деле?!
– Захотелось, - пожала плечами Лия.
– Па... Ну, ты чего застыл? Сам ведь говорил - холодно! Поехали уже, а?
Чалый фыркнул. Открыл перед ними дверь машины, дождался, пока Лия с Сашкой устроятся на заднем сиденье, и только тогда сам уселся за руль.
Глава 13
За шесть лет поменялось абсолютно все. Все, кроме нежной любви сына к пицце пепперони. Они сидели за столиком в пиццерии и пытались восстановить когда-то порванные связи. Сашка что-то оживленно рассказывал, и, несмотря на то, что Лия хотела узнать о сыне как можно больше - ей никак не удавалось сосредоточиться на его словах. Она просто смотрела на него и смотрела. Как зачарованная... Не мигая. Впитывая его образ в себя, вырезая на сердце... Нового, почти незнакомого, и в то же время такого родного. И больше всего ей хотелось прижать Сашку к груди и провести так остаток жизни - заслонив его собой от всех бед. Тогда никакие болезни, никакие горести и напасти не посмеют вернуться... Почему-то Лия была в этом уверена.
– Мама, ты меня слышишь?
Женщина встрепенулась и смущенно покачала головой. У нее до сих пор все внутри переворачивалось, когда он называл ее мамой. Она вообще не была уверена, что теперь хоть когда-нибудь сможет спокойно реагировать на это слово. Потому что в нем заключалось столько всего! Все ее счастье, вся ее жизнь в этом Сашкином «мама».
– Извини... я... немного задумалась...
– Я говорил о том, что на каникулах мы собирались поехать кататься на лыжах. Но теперь, наверное, останемся дома.
– Почему?
– Потому что ты вернулась, - удивляясь ее недогадливости, пояснил Сашка.
– Ох... Знаешь, наверное, из-за меня не стоило менять свои планы...
– Вот еще!
– возмутился мальчик, - еще как стоило! Мы с тобой придумаем, чем заняться.
Лия покосилась на Чалого. Вроде бы он не слишком злился, что им пришлось отказаться от запланированной поездки. Хотя... Александр был игроком высшей лиги. При желании, он мог отыграть все, что угодно. Любую эмоцию. Или скрыть таковую... Он уже давно забыл о театре все то, что большинство людей о нем никогда не узнают.