Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
Чалый кивнул. Неспешно встал со стула, поставил свою нетронутую чашку кофе в раковину и молча прошел в коридор. Он услышал не совсем то, на что рассчитывал. Собственно, он вообще не знал, что хотел услышать, но в дальнейшем продолжении разговора Чалый смысла не видел. Сейчас момент его интересовало кое-что другое.
– Вы говорите, есть записи ваших разговоров... Я хочу их услышать.
– Никогда. Вам знакомо такое понятие, как врачебная этика? Так вот, господин Чалый... Для меня это понятие - не пустой звук.
Александр покосился из-за плеча на зарвавшегося специалиста. В который раз мелькнула мысль - обратиться к кому-то другому, и он
Честно сказать, он не особо доверял всяким психологам и психотерапевтам. В этой жизни он уже вообще никому не доверял... Именно поэтому Чалый решил, во что бы то ни стало, получить доступ к тем чертовым записям. Если и существует человек, способный хотя как-то помочь Лие, то это он сам.
Глава 15
По случаю Нового года Лия надела длинную юбку из черного прохладного шелка и белую блузку с красивым кружевным воротником. С минуты на минуту за ней должен был заехать Сашка, а у нее никак не получалось взять себя в руки. Ее взгляд не отрывался от входной двери, на бледном почти прозрачном лице яркими неестественными пятнами алел лихорадочный румянец. Пальцы, сцепленные в замок, одеревенели от напряжения. С трудом их разжав, Лия провела ладонями по подолу, поправила воротничок и нервно тряхнула головой. Так выглядело ее ожидание... Так выглядел ее компромисс... Ради того, чтобы встретить Новый год с сыном, она была вынуждена согласиться на встречу праздника также и с Чалым. Он шел в комплекте с Сашей...
Резко запищал домофон. Лия подпрыгнула. Рука взметнулась к горлу. Женщина шагнула к двери и толкнула ее ладонью. Она до сих пор не верила, что может в любой момент увидеть своего ребенка. Может ему позвонить... Пожелать спокойной ночи. Или спросить, как дела...
Он возник на пороге, и в который раз за эти две недели ее сердце пропустило удар. Вечно расхристанный. В распахнутой красной куртке... А на дворе такой холод! И то ли снег в окно стучит, то ли дождь... С красивыми чаловскими глазами и ее смешным лягушачьим ртом... Её сынок. Она не привыкла... Она рыдала навзрыд после каждой встречи. Один Бог знал, чего ей они стоили. Но никогда, ни за какие сокровища мира она от них бы не оказалась. Стоит... Улыбается во весь рот. И зубы белые-белые. Ровные. Идеальные. А когда она его видела в последний раз, перед разлукой, Сашка как раз потерял свой центральный резец... Лия не знала, сможет ли она когда-нибудь не думать о том, как многого она была лишена... Мысли об этом были такими болезненными! Иногда казалось, что эту боль ей уже не стерпеть.
– Ну, ты чего застыла, мам? Пойдем... Где твоя шуба?
А у нее не было шубы. Только пальто... А может быть, нужно было купить? Ну... чтобы как-то соответствовать Сашкиным представлениям о жизни? Лия растерянно осмотрелась...
– У меня только пальто... Саш, подойдет?
– Да, какая разница? Ну-ка, одевайся!
– ребенок достал из шкафа ее пальто и протянул матери.
– Скорее! А то попадем в пробку на кольце. Там знаешь, что творится?!
Лия послушно оделась. Вместе с сыном вышли из дома и уселись, уже привычно, на заднее сидение джипа Чалого. Она изо всех сил пыталась отстраниться от присутствия бывшего мужа. Сын... ее волновал только сын. Лия отвернулась к окну. За стеклом бушевала стихия. Ветер! Такой сильный ветер... И действительно, снег вперемешку с дождем. Лия коснулась и без того ледяными пальцами стекла. Резко отдернула руку, когда голая ветка чиркнула
– Совсем не новогодняя погода...
– сказала, чтобы что-то сказать.
– Ну, и ладно! Может, еще наладится, - не унывал Сашка.
– И если прекратится дождь, то после боя курантов мы пойдем запускать фейерверки!
Глаза ее сына горели азартом. И Лия понимала, что, несмотря ни на что, он был счастливым ребенком. И это не она сделала его таким. Чалый... Не сдержавшись, Лия протянула руку и, обхватив Сашку за шею, прижалась лицом к его тощей груди. Вдохнула немного терпкий аромат его духов, зарылась носом в ворот теплого вязаного свитера. Грубая шерсть царапала лицо, но ей было все равно... Вот бы так было всегда!
Чалый жил в другом доме. Не том, что он построил для них... И это было хорошо. Уж слишком болезненные воспоминания были связаны с тем местом. Лия тряхнула головой, в попытке взбодриться. Странная штука - память. Все хорошее забывается очень быстро. А вот плохое... Занозой сидит внутри. И не выкорчевать эти воспоминания, как ни старайся.
Впрочем, стоило признать, что до определенного момента она была счастлива с Чалым. С годами Лия приобрела ту самую женскую мудрость, которой раньше ей так не доставало. Размышляя о своих отношениях с мужем, она поняла, что у них просто не было шансов не наломать дров. Слишком разными они были. Во всем. Но чем больше Лия узнавала любимого, тем понятнее для нее становились его мотивы и неудовлетворенность. Да, самым тяжелым было понять, почему у них все разладилось. А дальше все было просто... Просто дать мужу то, чего ему не хватало. И наслаждаться результатом.
Первые три года Сашкиной жизни она как на крыльях летала. Чалый был практически идеальным мужем. Он редко когда говорил о любви, но Лия ее чувствовала. Та витала в пространстве, горела в его невозможных глазах, сжигая их обоих в пламени страсти... Александр прекрасно справлялся с ролью отца, был заботливым и внимательным настолько, насколько это вообще было возможно с его бешеным ритмом жизни. А потом он решил выдвинуть свою кандидатуру на выборы. Порой Лие казалось, что это и стало началом конца.
Не то, чтобы Чалый резко пропал из их с Сашкой жизни, но его стало действительно не хватать. А потом умер отец Лии, и следом за ним, видимо, не выдержав разлуки - ушла мать. Он был так нужен ей в тот момент! Но... перелеты, разъезды, дела... Никогда еще она не чувствовала такого жуткого одиночества. А ведь у нее, как у жены публичного человека, было тоже немало обязанностей. Лия должна была посещать вместе с ним всякие светские мероприятия, улыбаться фотографам, и участвовать в агитации... Ей все тяжелее было с этим справляться. Она не могла транслировать счастье, когда ее сердце плакало. Лия не хотела участвовать в этом фарсе. Только бы нахохленным воробьем сидеть на крыльце их нового дома, закутавшись в плед... И, выпятив лицо навстречу зимнему холоду, ждать весны.
А потом Чалый опять загулял. Наверное, в этом была и ее вина. Наверное... Лия слишком погрузилась в свое горе, а он был не тем человеком, интересы которого можно было без последствий задвинуть... Это случилось в канун Нового года. По просьбе Лии праздник было решено встречать дома. В кругу семьи. Чалый нехотя согласился, и она даже как-то воспряла духом. И настроение поднялось хоть немного. Вместе с Сашкой они нарядили елку, украсили дом, не позволяя домработнице вмешиваться в это новогоднее семейное таинство... А Чалый опаздывал.