Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
Макс ударил в середину двери у косяка. Дверь открывалась внутрь и была закрыта на засов. Макс отошел на другую сторону коридора и с силой ударил дверь плечом. Скоба на косяке, в которую входил засов, скрипнула и оторвалась. Дверь открылась.
Напротив двери сидел, прислонившись к стене, покойник. По одежде Макс сразу распознал настоящего моряка благородного происхождения, которые в Генуе встречались на каждом шагу, а в "Капитане" и по два-три на шаг. Нашивка в виде красного креста на белом щите указывала на принадлежность к иоаннитам. Его закололи тонким стилетом, точным ударом
Пожалуй, это капитан Харон. Тогда, где папский шпион? Вот он, красавец. Спит. То есть, лежит в кровати как живой, но явно мертвый, потому что смотрит в потолок неподвижными открытыми глазами.
Макс оглянулся. Обыкновенный номер в дешевой гостинице. Кровать с покойником, прикроватный столик, стол и две шаткие табуретки, сундук. На сундуке лежат аккуратно сложенные шляпа, плащ, штаны и дублет шпиона, пояс с мечом и кинжалом. Ножнами от того самого стилета, орудия убийства. Налево дверь в маленькую комнату, она открыта. На табуретке у двери в маленькую комнату - плащ и шляпа капитана. Чуть дальше, уже за дверью - пояс, по-видимому, капитана. На поясе меч, кинжал и сумка. Капитан начал раздеваться, едва войдя в свою комнату, и, похоже, полежал на кровати полуодетый, кровать изрядно помята.
– Перегаром несет, хоть топор вешай, - сказал из-за спины Фредерик.
– Пришел пьяный, уснул раньше, чем разделся, некстати проснулся, вышел и встретил убийцу, - ответил Максимилиан и прошел направо, в комнату побольше.
Капитан умер почти сразу, упал на стену у самой двери, выпачкав волосы плохой штукатуркой, и сполз на пол, оставляя след на стене. Лужа крови на полу тянулась в сторону двери.
– Пройдите за мной и закройте дверь, - сказал Максимилиан Фредерику и отельеру, - Только в лужу не наступайте.
Главная улика нашлась на стене за дверью. Когда капитан выдернул стилет из раны, кровь из аорты брызнула убийце прямо в лицо и очертила красными брызгами его силуэт на двери. Довольно невысокого роста и в какой-то странной шляпе, силуэт которой выглядит как птичья голова не то с ушками, не то с рожками.
Отельер, увидев очерченный кровью силуэт, перекрестился.
– Я вам сразу скажу, господа, это не по вашей части.
– В каком смысле?
– удивился Макс.
– Вы французские оккупанты, этот в кровати папский шпион. Только тут политика не при чем, и наших разбойников не надо винить. Это все суккуб. Я, правда, не знал, что она убивает, но я человек маленький, в мире много такого, что мне знать не положено. Надо будет просто освятить комнату.
– Какой еще суккуб?
– Ну, знаете, такая нечисть, которая выглядит как фигуристая девушка, ходит по крышам и соблазняет мужчин. И к этим она вошла в окно. Мои люди ничего не могли видеть, они не виноваты.
– Первый раз слышу, чтобы про нечисть говорили как про обычного местного жителя. Почему в окно?
– спросил Макс.
– Богом клянусь, по коридору никто необычный не мог пройти, тем более, в крови и с такой мордой!
– всплеснул руками хозяин гостиницы, - Тут же толпы ходят. Постояльцы приходят, уходят, в сортир бегают. Девки к ним шастают, слуги выпивку носят.
– Вы подтверждаете, что это капитан Харон, а тот, в кровати, его пассажир?
– Также известный, как брат Иоанн, капитан "Санта-Марии". Фуста османской постройки, сейчас стоит на рейде. Мессир капитан вечер провел у одной дамы, выпил много вина. Около полуночи прошел мимо ночного портье и вернулся к себе в номер.
– Неплохо, - похвалил Макс, - Учитывая, что Вы ночью спали. Вам докладывают обо всех действиях всех постояльцев?
– Да, но запоминаются не все. Понятия не имею, что делал папский шпион.
– Шпион?
– Ну вот этот, в кровати.
– Почему он шпион?
– Потому что выглядит слишком ухоженным и сухопутным для рыцаря-иоаннита.
– Фредерик, ты тоже думаешь, что убийца пришел и ушел в окно?
– Конечно. Потому что на полу есть кровавые следы, и в коридоре нет.
Макс открыл окно. Ставни-жалюзи не закрывались на засов, а просто плотно соединялись друг с другом. В углу окна солнечные лучи высветили порванную паутину. Посередине подоконника намного меньше пыли, чем по краям. Внизу у стены стоят открытые бочки, а все свободное место во внутреннем дворике скрывается под грязью или лужами.
– Дядя Максимилиан, смотрите, что я нашел, - раздался сзади голос Фредерика.
– Что?
Фредерик вытащил из-под кровати дохлую крысу.
– Третий покойник?
– в шутку спросил Макс.
– Да, - всерьез ответил Фредерик, - Смотрите.
Из толстого крысиного зада торчала еле заметная маленькая-маленькая оперенная стрела.
– Возьми с собой. Покажем знающим людям.
Фредерик огляделся, аккуратно прошел в маленькую комнату, взял похожую на мешок поясную сумку капитана, выложил бумаги на стол, не без труда засунул в сумку крысу и повесил сумку себе на пояс. Не совать же дохлятину в свою. Крыса полностью не влезла, и из сумки торчала наглая серая морда.
Макс подошел к мертвому шпиону. Не убит ли он такой же стрелой? Под одеялом шпион был одет в рубашку очень тонкого полотна, стрелы ниоткуда не торчали. На рубашке и на подштанниках недвусмысленные пятна.
– Похоже, ему снилась ночь любви, - сказал Макс.
– Или его задушили, - сказал Фредерик, - Такое бывает при повешении.
– Три раза?
– Нет, не более одного, и у него шея без следов веревки. Интересно, как он умер? Тут пока два орудия убийства, кинжал и отравленная стрела, для одного убийцы достаточно разнообразия. Его убили точно не кинжалом, значит, надо поискать стрелу.
На щеках трехдневная щетина. Густые темные волосы. Надо же, на столике у стола зеркало и расческа. Макс взял расческу и пошевелил волосы в поисках стрелы, чтобы не искать ее голыми руками. Стрела нашлась в правом виске. Выстрел со стороны... что там в той стороне, табурет, окно? Макс аккуратно через платок вытащил стрелу, завернул ее и отдал Фредерику. Наконечника у стрелы не было, просто заточенная деревяшка.
– Слушайте, дядя Максимилиан, а чем тут так странно пахнет?
– спросил Фредерик.