Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
Получив изрядное количество необоснованных обвинений и подозрений, де Вьенн смог убедить дожа в своей непричастности. Поскольку дон Оттавиано выгодно отличался от обычных королевских чиновников умом и сообразительностью, то отсутствие заранее подготовленных ответов и искреннее незнание обстоятельств дела послужило аргументом в пользу француза. С другой стороны, по той же причине оценка дожем личности, интеллекта и деятельности королевского порученца сильно снизилась. Дон Оттавиано ожидал услышать доклад о невидимой войне и подлых врагах, которые почти побеждены, но на последнем дыхании наносят удар изподтишка. Услышал же искреннее непонимание и больше вопросов, чем ответов. Впрочем,
Также дож пообещал, что Банк в знак уважения к Его Величеству примет вексель по номиналу при условии, что средства будут потрачены на оборону Генуи. Но, поскольку вексель похитили у де Тромпера неизвестные злоумышленники, француз снова попал в неловкое положение, когда ответил, что вексель пока не будет предъявлен к оплате.
Выйдя от дожа, де Вьенн направил стопы к месту происшествия. Подозрения у него, конечно, были, но ни вчера арестованный Максимилиан, ни оставшаяся без денег и сообщников Марта в них не фигурировали. Фигурировал в подозрениях убийца, который переколол как кур шесть человек и скрестил мечи с де Круа на via San Donato. И непонятная "местная шелупонь", которая "начала собираться" у того дома по словам сержанта. Очевидно, что это действовали не то старые враги Марты, не то генуэзские разбойники, которые узнали, что она получит золото в Банке.
На месте подозрения подтвердились. Действовала банда в несколько десятков стволов. Почему они не сработали тихо, с арбалетами и мечами? Не потому ли, что "порох придумали трусы", как сказал тот проповедник в порту? Чтобы пойти в честный бой против солдат, которые живут с меча, надо владеть клинком как минимум не хуже их. Сорок солдат разгонят хоть сотню разбойников. Но два-три десятка стрелков выбьют солдат раньше, чем те подойдут на расстояние удара.
Совесть, конечно, уже принялась грызть рыцаря. Получается, что он подставил сорок человек, включая одного рыцаря. Де Тромпер, конечно, сам виноват, что не выставил нормальную охрану. Но стоило все-таки настоять, чтобы он отнесся серьезно к угрозе штурма. С этими грустными мыслями де Вьенн вернулся в "Капитан", чтобы собрать вещи и погрузиться на корабль.
– Доброе утро, мессир!
– поприветствовал его хозяин гостиницы.
Рыцарь молча кивнул.
– Не угодно ли откушать? Есть пулярки, только сняли с огня.
– Неси.
– В каком настроении дон Оттавиано? Не секрет, в порту что-то случилось?
– В плохом. Все плохо. Заткнись и неси пулярку. Я съезжаю, - де Вьенн даже не повернул голову к собеседнику и прошел к лестнице.
– Как Вам угодно. А Ваш друг, мессир де Круа, тоже будет съезжать после визита к дожу?
– Что?
– де Вьенн остановился и удивленно повернулся к отельеру.
– Он переоделся в очень красивый костюм, красный с золотом. Взял меч в бархатных ножнах. И вот буквально только что вышел, сказав, что идет к дожу. Мессир, мессир, а как же пулярка?
Последнюю фразу он кричал уже в спину де Вьенну.
Откуда тут взялся Максимилиан, если он должен быть в Борго-Форнари? Вряд ли в Генуе есть еще один красно-золотой костюм по немецкой моде, еще и на другом человеке, которого можно принять за де Круа. Может быть, отельер напутал, и это оруженосец Фредерик в костюме под стать костюму своего рыцаря отправился к дожу? Зачем к дожу? Если с жалобой и с историей про золото, то надо его остановить немедленно, а то можно и не уехать отсюда, ведь по первому слову дона Оттавиано закроется и порт, и все ворота.
Вот он! И это точно Максимилиан.
– Куда это ты собрался?
– К дожу, - честно ответил Макс.
– Черта с два.
– Останови меня.
Де Вьенн оглянулся по сторонам. Все-таки главная улица и в двух шагах от собора святого Лаврентия и дворца дожа.
– Остановлю. Есть тут где-то приличное место для дуэли?
Теперь оглянулся Максимилиан. Сплошные стены вокруг, люди и повозки нескончаемым потоком. Есть небольшая площадь неподалеку у палаццо Сан-Джорджо, есть площадь перед собором святого Лаврентия, есть, конечно, площадки где-то в порту. Но это все очень людные места. Устроить дуэль просто на маленькой улице, как вчера на via San Donato? Тоже неудобно. И карта осталась у Фредерика. Хотя одно знакомое место как раз можно найти и без карты.
– Если мы никуда не торопимся, то школа фехтования Кокки на vico Carlano. Самое то, чтобы скрестить мечи. Хотя, если ты вызываешь меня, то я настаиваю на конном поединке в три сшибки, - Макс недвусмысленно прикоснулся тростью к хромой ноге.
– Где мы тут возьмем копья и барьер?
– Я никуда и не тороплюсь. Пойду пока потребую справедливого разбирательства дела.
– Я настаиваю на поединке прямо сейчас, - недовольно ответил де Вьенн.
– Прямо сию минуту, без доспехов, оруженосцев, прекрасных дам и прочей публики?
– Хоть прямо здесь, но к дожу ты попадешь только через мой труп. Пойдем к этому Кокки.
– Ну и пойдем, - спокойно ответил Макс, и добавил, - А ты ежей пугать не пробовал?
– Пробовал. Разбегаются быстрее собственного визга. Кстати, будь так любезен, пролей свет на истинную сущность чертова пьяницы Маккинли и его собутыльника коменданта Борго-Форнари. Кто из них предатель? Ты их подкупил или как-то уговорил?
– Оба честные люди и сделали что могли, - ответил Максимилиан, - Я дождался, пока уедет Маккинли, разогнал гарнизон пинками и подзатыльниками, потыкал палочкой в коменданта, разломал ворота и решетки и спокойно уехал на Паризьене. Меня даже не преследовали. Ни Маккинли, ни комендант, ни кто-то еще от меня не получили ни гроша.
– Комендант должен был поднять тревогу, хотя бы сообщить, что ты сбежал. Почему я вижу тебя раньше, чем посыльного из Борго-Форнари?
– Не знаю, - пожал плечами Максимилиан, - Там должно было остаться достаточно живых людей и лошадей. Как-нибудь на досуге съезди туда и спроси.
Кстати, а где же несправедливо обозванный "негодяйской мордой", "шотландской свиньей" и "чертовым пьяницей" Маккинли, который вчера вечером покинул замок? Вот он, в седле. Маккинли серьезно отнесся и к поручению де Вьенна, и к словам коменданта, что солдат маловато. Он еще до закрытия ворот вернулся в Геную, сразу навестил де Вьенна в "Капитане", сообщил, что поручение выполнено, пожаловался, что солдат мало и получил разрешение взять еще хоть двадцать человек. Утром Маккинли, несмотря на повышенную готовность в связи с нападением на таможню, договорился с непосредственным руководством этих двадцати и уехал с отрядом пехоты обратно в Борго-Форнари. Причем к тому времени, как отряд вышел из городских ворот, гонец коменданта в них давно уже въехал, а демонолог верхом обгонит пешую колонну за час до замка.
Со скоростью пешехода до Борго-Форнари вообще шесть часов чистого хода, не считая остановок. Прибыв в Борго-Форнари вечером, Макклинли не обнаружит Макса, зато узнает про себя и про него много нового от коменданта. Немедленно собравшись обратно, он будет задержан уже вовсю работающим в замке демонологом. Потом он немного поспит, потому что до закрытия ворот в Геную уже не успеет, и выедет только завтра на рассвете, прибудет утром, но от его присутствия и доклада уже ничего не будет зависеть.