Все дороги ведут в Рим
Шрифт:
«Гай» понимающе кивнул:
– Элий… Не бойся. Тебе он не помеха.
Спорить с начальником – дело бесполезное. Элий, разумеется, не при чем. Но почему-то «Гай» воображал Постума игрушкой, которым вертеть легче легкого. То императором управляет Бенит, то Туллия подсказывает, теперь Элий решает что и как. Но «Гай» ошибался, как и многие другие.
Воевать с Бенитом было куда проще: маленькие уловки, шпильки, насмешки. И победа всякий раз оказывалась маленькой, но легкой. А поражения – ведь бывали и поражения – не слишком огорчительными. Сейчас правила иные:
Юному императору порой казалось, что он ослеп. То есть не видит почти ничего – лишь какие-то кусочки, фрагменты. Мир утратил цельность: Август больше не мог охватить его весь, как прежде. Будто смотрел не с высоты, а из ямы. Власть – яма? Видимо, так. Ему все время хотелось задирать голову и смотреть вверх.
Никто не может помочь, подсказать. Все подсказки не стоят и асса. Даже Элий не может. Трибуны и префекты заседают в принципарии с утра до вечера, спорят, кричат. Каждый доказывает свое. Но последнее слово за императором. И он не имеет права ошибиться. Данные разведки говорят о том, что монголы вот-вот нанесут удар по Киеву – на фотоснимках, сделанных с высоты семи миль отчетливо видно, где собираются в кулак силы монголов. Но ровно столько же шансов, что они повернут на запад – на Дакию…
За прошедшие дни кое-что удалось сделать. Если бы Постум составил список приобретений, он бы выглядел так:
Три германских легиона (общая численность чуть более пяти когорт), явившихся по своей инициативе, но якобы по указанию Бенита.
Послание Большого Совета.
Авиалегион «Аквила».
Послание Альпиния с просьбой разрешить набрать в Галлии три новых легиона.
Послание Альбиона с поздравлениями императору по случаю возвращения всей полноты власти.
Когорта ветеранов-добровольцев «Боудикка» из Альбиона под командованием бывшего префекта вигилов Курция.
Бронетанковая когорта из Моравии.
Заверения Луция Цезаря в самых дружеских чувствах. Девять когорт преторианской гвардии.
Сообщение, что второй Парфянский легион фактически блокировал Вечный Город. Специальный легион быстрого реагирования.
Послание от императора Ямато [42] с заверением в самых дружеских чувствах.
Два Данувийских легиона неукомплектованных, но вполне надежных.
Когорта добровольцев под командованием Неофрона.
Ярмарка. Карнавал. Сатурналии. Кто слепит воедино эти осколки? Кто создаст из них боеспособную армию? Кто?
42
Ямато – Япония.
– Какие сообщения из Киева? – спросил немолодой грузный человек, начальник принципария, назначенный Рутилием три дня назад. Имя у него знаменательное – Камилл [43] . Когда-то Камилл служил в преторианской гвардии, потом закончил военную академию.
– Из Киева прибыл князь Изяслав…
– Брат Великого князя? – переспросил зачем-то Рутилий.
– Именно, – подтвердил Камилл. – Он утверждает, что монголы хотят идти на Киев. Он просит нас выступить. – И уточнил: – Умоляет нас выступить немедленно.
43
Согласно легенде, Камилл освободил Рим от галлов.
– Невозможно, – отрезал Рутилий. – Если мы двинемся на Киев – монголы ударят по Дакии. И остановить их уже никто не сможет. Дорога им будет открыта. Вплоть до самого Рима.
– Значит, мы должны оставить наших союзников в одиночестве, как бросили царя Книву? – спросил Элий.
– Мы можем выступить, – заявил Камилл. Постуму показалось, что последние слова Элия уязвили начальника принципария. – Но не на Киев. А в Дакию. Монголы будут думать, что мы лишь обороняем рубежи Содружества. Если они двинутся на Дакию – мы их встретим. А если на Киев…
– А если на Киев? – повторил император.
– Тогда мы тоже двинемся наперерез. И успеем их опередить. На границе с Готией у Киевского князя стоит шесть легионов. У Желтых вод – лагерь Двенадцатого Молниеносного. Вернее, там то, что от него осталось. Вместе с уцелевшими готскими когортами можно наскрести около легиона…
– А если мы их не опередим? – спросил легат Двадцатого легиона. Он был сторонником обороны.
«Стоять на месте. И никто нас не собьет с исходной позиции!» – Он повторял к месту и ни к месту.
– Дороги и мосты, – сказал Рутилий. – Если монголы их перережут, мы никуда не успеем.
– Тогда пусть князь Изяслав даст разрешение нашему Специальному легиону перейти границу, – предложил Камилл. – Задача спецов – коммуникации.
– Гиперборейцы сами захотят контролировать дороги, – предположил Постум.
– Я больше полагаюсь на наших ребят.
– Хорошо, если Киев хочет помощи, пусть дает разрешение, – решил император.
– А может, монголы вообще никуда не пойдут, – заявил легат Двадцатого. – Ведь они отправляются в поход зимой. А сейчас лето.
– Раньше они воевали зимой, – уточнил Элий. – На лошадях. А на танках все же удобнее передвигаться летом.
– Итак. Решено. Выступаем, – сказал Постум. – Немедленно. В Дакию. И ждем следующего шага монголов.
– Я бы не рисковал, – пробурчал легат Двадцатого. – Если варвары займутся Киевом и Москвой, мы получим год или даже два.
– Мне не нужны год или два, – заявил император. – Победа мне нужна сегодня. Немедленно.
Конь не мог устоять на месте, он рвался, будто был облаком, и ветер, толкавший его в грудь, мог унести его за собой. Непоседливый конь. Да и не мудрено. Восемь ног. Слейпнир! Знаменитый скакун самого бога Одина! Эй, Логос, ты слабо натягиваешь повод, тебе не удержать такого скакуна.
Не проиграй во второй раз свой бой, юный бог! В отличие от остального мира, разум слишком юн. Но старость еще не означает мудрость, небожители и жители Земли! Ваша мудрость – всего лишь страх. А юность – умение взять нужный разбег. Так беги, Слейпнир, и знай, что в этот раз тобой правит не Война, а Разум.
Беги и помни, что я не могу проиграть.
«Земля для богов и людей!» – вот мой девиз.
Для богов и людей. А не для одного повелителя, пусть рабы и кличут его Ослепительным.