Все его потребности
Шрифт:
Я вошла в его комнату и сбросила свою одежду, оставив ее на полу. Когда откинула одеяло, Егор пошевелился.
— Ты в порядке? — спросил он слабым и сонным голосом.
Я лежала на боку лицом к нему, одна рука покоилась на его бедре. Я осыпала легкими поцелуями его грудь, мой язык кружился вокруг его соска. Егор застонал и притянул меня к себе.
Я оседлала его и положила руки на его широкие плечи, когда наклонилась, чтобы поцеловать его. Я застонала, когда мои губы встретились с его. Он протянул руку между нами и отвел завесу моих волос. Мои соски затвердели, когда они коснулись
Откинувшись назад, я пристроилась на его члене и медленно опустила свое тело, принимая его так глубоко, как только могла. Он помогал мне, двигая мои бедра вверх и вниз по своему члену.
— Егор. — выдохнула я.
Протянула руку и потерла свой клитор, и когда кончила, то откинула голову назад и потерялась в ощущениях.
Егор увеличил темп. Моя грудь затрепетали, когда он врезался в меня.
— Да, Алиса. О Боже. — он зажмурил глаза, когда кончил, затем его хватка на моих бедрах ослабла.
Я рухнула ему на грудь, тяжело дыша. Мои волосы упали на него, и он пригладил их одной рукой.
— Почему ты встала с кровати? — он погладил меня по волосам, медленно убирая пряди от лица.
— Не могла уснуть и пошла на кухню за молоком. — я повернула лицо и запечатлела поцелуй на его груди. — Егор. — я подняла голову.
Он выглядел таким умиротворенным, таким довольным, что я не хотела рассказывать ему о его родителях.
— Да, любимая?
— Ничего. — я улыбнулась.
Он узнает достаточно скоро, уже завтра. Я скатилась с его груди и положила голову на сгиб его руки.
— Думаешь, теперь ты сможешь заснуть? — он поцеловал меня в висок.
— Хм-м-м. — я закрыла глаза и задремала.
Глава 100. Алиса
На следующее утро я нашла Егора в его офисе. Я отказалась от завтрака, когда увидела, что его нет за столом. Я просунула голову в дверь, некоторое время наблюдала, как он стучит по своему компьютеру.
— Извини, что прерываю.
— В чем дело, Алиса? — он поднял взгляд, но продолжал возиться со своей клавиатурой. — Я занят этим утром.
Если он думал, что это отпугнет меня, то он обманывал себя. Я имела дело с двумя девочками-подростками, у которых была атмосфера "оставь-меня-к-черту-в-покое-или-я-тебя-прирежу". Я вошла в комнату.
— Я так понимаю, ты слышал о своих родителях?
— Я знал все о родителях еще до того, как они сюда попали. — его пальцы замерли. — Я говорил тебе, что это ненадолго. Надеюсь, ты не слишком разочарована.
— Мне так жаль, Егор. — я подошла к его стороне стола, прислонилась к нему и положила руку ему на плечо.
— Ха. — он стряхнул руку. — Не будь смешной. Я не ребенок, и у меня не было никаких иллюзий относительно этих двоих с тех пор, как я был совсем маленьким мальчиком. Мне не нужно твое сочувствие.
— Я понимаю твой скептицизм и боль. — я сцепила руки и глубоко вздохнула.
Затем он откинул голову назад и рассмеялся — не смехом, полным юмора, а жестким смехом с оттенком горечи и гнева.
— А ты? Что ж, это такое облегчение. Я должен разделить всю свою тоску по этим двум чертовым идиотам? — он оттолкнулся от стула и встал, подвинулся и втиснулся между моих ног. — Я ни на секунду
— Егор, брак, любовь, это не обязательно должно быть так. — я положила руки ему на грудь. — Мои родители…
— Твои родители были аномалией и, вероятно, остались вместе только из-за тебя и твоих сестер. Еще и ваше тяжелое экономическое положение. Не обманывай себя, что у них была какая-то сказка, Алиса. Сказок не существует, и вы, женщины, думаете, что если вы с кем-то трахаетесь, это значит, что это любовь. Тебе невыносима мысль, что тебе просто нравится трахаться, поэтому делаешь это романтичным и даешь этому название. Это все чушь собачья. — он наклонился, положил руку мне на затылок и страстно поцеловал. — Это правда. То, что у нас есть, когда я внутри тебя, это потрясающе. Не заворачивай это в бантик и не думай, что это что-то большее.
Я толкнула его в грудь, пытаясь оттолкнуть. Он не сдвинулся с места, но отпустил мою голову.
— Не говори так о моих родителях, Егор. Моя мать лежала там, умирая, и мой отец был расстроен этим…
— Так что он нашел себе девушку шесть месяцев спустя. О да, дорогая, он был очень предан.
Я хотела наброситься на него, ударить, причинить боль, как он только что причинил боль мне.
— Верь во что хочешь. Но любовь действительно существует, Егор, потому что я люблю тебя. Да, я знаю, ты не хочешь этого слышать. И я знаю, что ты не поверишь этому, но это так. Я влюблена в тебя. И это, блядь, не просто завернуто в бантик, это поглощает, пугает и убивает.
Он отверг меня взглядом, его губы сжались в прямую линию.
— Я сказал тебе, мне не нужно твое сочувствие, так что забирай свои признания в любви и убирайся. Мне нужно работать. — он отошел от меня и сел в свое кресло, отгородившись от меня.
Я должна была ожидать его реакции, особенно учитывая его настроение. Тем не менее я чувствовала себя разбитой, раненой. Ошеломленная, я встала из-за стола и, тяжело ступая, вышла из комнаты.
Я стояла в конце коридора, потирая пальцами все еще нежные губы, не уверенная, что делать дальше. Должна ли я собрать вещи и уехать? Все во мне хотело остаться, несмотря на жестокое обращение Егора со мной только что. Я знала, что ему больно — возможно, даже больше, чем мне — знала это нутром. Все в его жизни покинули его. Собиралась ли я сделать то же самое? Вот почему он отталкивал людей, чтобы они уходили на его условиях. А не застали его врасплох, как это делали родители снова и снова.
Я вышла из офиса и направилась в комнату Милены, где обнаружила ее порхающей, как мотылек вокруг света, между шкафом и кроватью с охапками одежды.
— О, Алиса, дорогая, я так много покупала, что, думаю, мне нужен новый чемодан.
Я повернулась к Аде. Обычно веселая, разговорчивая горничная была тихой, и ее лоб сморщился в форме буквы V.
— Доброе утро.
— Ада, я могу перекинуться парой слов с Миленой?
— Да, конечно. — она положила платье на кровать и сжала мое плечо, когда та проходила мимо.