Все хорошие девочки попадают в рай
Шрифт:
— Очень даже при чем, — пустилась я в объяснения. — Мне кажется, сейчас наша главная задача — собрать как можно больше информации обо всех, кто может быть замешан в этом деле. Пока круг персонажей такой: Артем Нечаев, Павел Шилко, жена Артема Алла и Фридрих Нечаев. Больше родственников у Артема нет. С Фридей все вроде бы ясно: он не мог быть замешан в афере с подменой своего брата. Адреса Артема и Аллы у меня есть — спасибо милейшему мужчине из фирмы «Закон и порядок». В ближайшее время я к ним наведаюсь и попытаюсь что-нибудь разузнать. А вот про Павла Шилко нам так ничего и не известно. А вдруг он, при своей обычной физиономии, работает сейчас в какой-нибудь конторе? Или просто валяется дома на диване, а на лице
— Это-то я понимаю, — упорствовала Катерина, — но каким боком тут замешан мой конъюнктивит?
— Да не торопись ты, я же к нему и веду. Так вот. Получить адрес Павла Шилко мы можем в отделе кадров «Модус вивенди». По закону, личная карточка работника должна храниться на предприятии семьдесят пять лет. И это независимо от того, сколько он там проработал и почему уволился. Представляешь? При этом первые пять лет данные хранятся в самой организации, потом — отсылаются в архив. Павел ушел из турфирмы совсем недавно, так что в сейфе у начальницы отдела кадров обязательно должны остаться сведения о нем. Вот только одна проблема: это секретная информация и просто так кадровичка нам ничего не скажет.
— Ну, это совсем просто! — встряла Катерина. — Преподнесем ей коробочку конфет — и женщина в миг разговорится.
— Как бы не так! Понимаешь, кадровики — это тебе не секретарши. Это особая каста, что ли. Они стреляные воробьи, их на мякине не проведешь. Они видали всяких соискателей: и судимых, и алкоголиков, и ворюг, и женщин, рассчитывающих устроиться на работу и тут же уйти в декретный отпуск, и «летунов», которые долго нигде не задерживаются. И представителя каждой «группы риска» им надо распознать и обезвредить. В смысле, не допустить до своей фирмы. Причем всякие современные психологические тесты кадровикам не подмога: в конечном счете все упирается в их жизненный опыт и умение держать коллектив в ежовых рукавицах. Уж на что Ольга Леонидовна, начальница отдела кадров в нашей газете, милая и интеллигентная женщина, но однажды я была свидетелем, как она разговаривает с прогульщицей. Это был наглядный пример пословицы: «мягко стелет, да жестко спать». Такого потрясающего умения облачить нецензурный смысл в цензурную форму я еще никогда не встречала! Девица тут же безропотно написала заявление об уходе. Так что никакие конфеты или комплименты, пригодные для секретарш, здесь не пройдут.
— А что пройдет?
— Возможно, взятка. Но только крупная. Небольшая сумма только приведет кадрового специалиста в ярость. Впрочем, денег у нас с тобой все равно нет, так что этот вариант отпадает. Я думаю, нам стоит попробовать чисто бабскую ситуацию, с надрывом, слезами, соплями, брошенными детьми и погубленными молодыми судьбами. Я в отделе кадров появиться не могу, сама понимаешь. Во-первых, я у них работаю, а во-вторых, мои документы до сих пор до конца не оформлены. Эльвира Ивановна тут же вцепится в меня мертвой хваткой и заставит тащить трудовую книжку. А где я ее возьму? Не увольняться же ради этого!
— Какая еще Эльвира Ивановна?
— Да начальница отдела кадров в «Модус вивенди»! Так что говорить с ней придется тебе. И слезы, бегущие в три ручья, будут как нельзя кстати. В общем, давай поступим так. Встречаемся через полчаса около метро и вместе едем в турфирму.
— Да что мне там делать-то придется? — забеспокоилась подруга.
— Расскажу по дороге, сейчас некогда. Да, и вот еще что — оденься в какой-нибудь мешковатый костюм, чтобы создавалось впечатление, будто ты беременная. И ни в коем случае не накладывай никакой макияж. Это очень важно! Ты должна казаться измученной жизнью
Как раз к полудню, к началу моего рабочего дня в «Модус вивенди», мы с Катериной вошли в двери турфирмы. Подруга, нашпигованная моими инструкциями, отправилась в отдел кадров, а я двинула привычной дорогой в офис руководства.
Из двери директорской приемной вышла аккуратистка Марина. Я убеждена, что целеустремленная девица продолжает по всем правилам военной науки добиваться руки, сердца и толстого кошелька своего начальника. Как всегда подтянутая и энергичная, она окинула презрительным взглядом мои расплывшиеся формы. Нет, все-таки всем полным людям надо выдавать молоко за вредность. Из-за того, что мы не соответствуем модному идеалу, нам приходится терпеть столько унижений и социального давления!
Тем приятнее мне было видеть Инну: девушка тут же предложила очередную вкусность, на этот раз — коробочку с чак-чаком. Самозванец тоже находился в приемной. Кстати, помнится, настоящий Артем писал Катерине, что у него есть канарейка Лола. Сейчас проведем еще один тест на вшивость.
Я сделала наивные глаза и обратилась к гендиректору:
— А как там Лола поживает?
— Лола? — застыл он на месте. Глаза мужчины забегали из стороны в сторону и наконец в ужасе остановились на Инне.
— Ну да. Все так же порхает по жизни?
— Да... порхает... как пташка... — выдавил он из себя.
— Не похудела?
— ???
— И все так же в золотой клетке?
— В смысле? — На Самозванца было просто страшно смотреть.
— Ну, в смысле, на всем готовеньком.
— А... да... на готовеньком... — пробормотал он и пулей скрылся за дверью своего кабинета.
Я чуть не прыснула ему вслед. Совершенно ясно, что он не знает, кто такая Лола. Потому и крутится как уж на сковородке. И тут я сообразила, что на самом деле это вовсе не так смешно. Если за квартирой Артема никто не присматривает, то бедная канарейка уже наверняка сдохла от голода. Птичку жалко!
Забрав корреспонденцию и собираясь уходить, я наткнулась на пристальный взгляд Инны. Конечно, мое поведение, мягко говоря, странно. Но если бы она знала, что настоящие странности происходят как раз у нее за стеной! Когда афера Самозванца будет раскрыта, я обязательно расскажу милой секретарше всю эту историю.
Я вышла из здания и огляделась в поисках Катерины. На улице ее еще не было, и это показалось мне добрым знаком: значит, Эльвира Ивановна не выставила ее за дверь после первой же фразы. Впрочем, ничто не помешает кадровичке выставить просительницу и после произнесения последней фразы. И что нам тогда делать? Я села на лавочку недалеко от входа и, чтобы успокоить мятущиеся, словно птицы в клетке, мысли, принялась разглядывать окружающих. Рядом курили два клерка, явно сотрудники близлежащего офиса. Молодые люди обсуждали свой прошедший отпуск. Признаюсь, грешна: люблю послушать чужую болтовню, а особенно незнакомых людей. Мне интересно по крохам информации, которую сообщает человек, составить о нем максимально полное представление. Как он живет? Какие у него отношения с близкими? И вообще — что им движет в жизни? И не так уж важно, что в полученном портрете обычно бывает больше моего воображения, чем реальности.
Вот и сейчас я, абсолютно не таясь, слушала разговор «белых воротничков». После того как один из приятелей во всех красках описал, как ходил в турпоход по озерам Карелии, он спросил:
— Ну а ты вроде на Кипр собирался? Как там было?
— Отвратительно, — кисло ответил собеседник.
— Что, погода плохая?
— Да нет, с погодой там как раз все было замечательно. Нам пришлось взять с собой близнецов.
Первый понимающе присвистнул:
— Да, дети на отдыхе — это могила. Но ведь твоя теща вроде бы жаждала забрать их к себе на дачу?