Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Понимаю.
— Есть вещи, перенести которые нельзя. Я вмешался во все возможные будущие, которые мог создать. Но в конце концов будущее создало меня.
— Милорд…
— Существуют во Вселенной вопросы, на которые нет ответов. Ничего… Ничего нельзя было сделать.
И, говоря это, Пол чувствовал, как разрывается его связь с видением. Мозг его закрылся, ошеломленный бесконечными возможностями. Последнее его видение было как ветер, который дует везде.
Глава 24
«Мы говорим о Муад Дибе, что он ушел в страну, где не оставляют следов».
Вступление к «Символу веры Квизарата».
Плотина, удерживающая песок, — внешняя граница растительности, окружающей съетч. От нее ведет к пустыне каменный мост, начинающийся у ног Айдахо. Выдающийся уступ съетча Табр вырисовывался за ним в ночном небе. Свет обеих лун заливал край этой скалы. Справа, ниже, у воды, виднелся сад.
Айдахо остановился у края пустыни и взглянул назад, на усыпанные цветами ветви, склонившиеся над тихой водой, на четыре луны — две настоящие, и отраженные. Стилсьют вызывал ощущение грязи на коже. Влажные резкие запахи, минуя фильтры, наполняли его ноздри. Зловеще смеялся ветер, пролетая через сад. Айдахо вслушивался в ночные звуки. В траве, у самого края воды, пробежала кенгуровая мышь, ястребиная сова протяжно вскрикнула в тени скалы, донесся свит ветра, заблудившегося в дюнах.
Айдахо обернулся на звук. Никакого движения на залитых лунным светом дюнах.
Пола привел сюда Тандис. Потом он вернулся и сообщил о сделанном. А Пол ушел в пустыню — как Свободный.
— Он был слеп, действительно слеп, — говорил Тандис, будто оправдываясь. — У него были до этого видения, но…
Пожатие плечами. Слепой Свободный должен быть оставлен в пустыне. Муад Диб может быть Императором, по он также и Свободный. Разве он не распорядился, чтобы Свободные берегли и растили его детей? Он же Свободный!
Пустыня напомнила Айдахо скелет. Посеребренные луной ребра скал торчат в песке, а дальше начинались дюны.
«Я не должен был оставлять его одного ни на минуту, — думал Данкан.
– Я знал, что было у него на уме».
— Он сказал мне, что будущее не нуждается в его физическом присутствии, — сказал Тандис. — Уходя, он обернулся и сказал: «Теперь я свободен». Это были его последние слова.
«Проклятье!» — подумал Айдахо.
Свободные отказались послать топтеры на поиски. Спасение было против их древних обычаев. — О, там Муад Диба ждет червь, — сказали они и начали петь о тех, кто отдан пустыне, чья вода идет Шаи-Хулуду: «Мать песка, Отец времени, начало Жизни, позволь же ему пройти». Айдахо сел на плоскую скалу и посмотрел в пустыню. Ночь покрыла ее маскировочными пятнами. Невозможно было сказать, куда ушел Пол.
— Теперь я свободен.
Айдахо произнес эти слова вслух и удивился звуку собственного голоса. Он вспомнил день, когда взял маленького Пола на морской рынок на Келадане, вспомнил ослепительные блики солнца на воде, дары моря, выставленные на продажу. Он припомнил Гурни Хэллека, играющего на бализете, вспомнил радость, удовольствие, веселье, смех…
Гурни Хэллек… Гурни обвинил бы его в этой трагедии.
Воспоминание о музыке поблекло.
Айдахо вспомнил слова Пола: «Существуют во Вселенной вопросы, на которые нет ответа».
Он подумал о том, как умрет Пол в пустыне. Быстро, убитый червем? Медленно, под лучами палящего солнца? Многие Свободные в съетче говорят, что Муад Диб никогда не умрет, что он ушел в мир, где возможны все будущие, что он будет жить всегда, бродя по пустыне даже после того, как перестанет существовать его тело.
?Он умирает, а я бессилен помешать ему умереть", — подумал Айдахо.
Он начал осознавать, что есть какая-то изысканная деликатность в такой смерти — без следа, без останков, а могилой служит вся планета. «Ментат, реши себя», — подумал он.
Слова заполнили его память — ритуальные слова лейтенанта федайкинов, вставшего на стражу возле детей Муад Диба: "Это будет единственной обязанностью дежурного офицера…?
Медленный, тяжелый, самодовольный правительственный язык рассердил его. Он заворожил и соблазнил Свободных. Он заворожил и соблазнил всех. Человек, великий человек умирает, а слова этого языка продолжают литься все дальше, и дальше, и дальше…
Айдахо встал, чувствуя себя очищенным пустыней. Песок начал тихо шептать на ветру, шелестеть на поверхности листьев в саду, что лежал за ним. В ночном воздухе стоял сухой, режущий запах пыли.
Где-то в пустыне зарождалась буря, в свистящей ярости поднимая вверх песчинки.
«Он теперь один на один с пустыней, — подумал Айдахо. — Пустыня завершит его».
Мысль Дзэнсунни прошла через сознание, как чистая вода. Айдахо знал, что Атридес не отдастся полностью на волю судьбы, даже сознавая неизбежное.
Предвидение коснулось Айдахо, и он увидел людей будущего, которые говорили о Поле: «Пусть жизнь его ушла в песок, а за нею последовала вода… Тело его погибло, но он выплыл».
За спиной Айдахо кто-то кашлянул.
Данкан резко обернулся и увидел Стилгара.
— Его не найдут, — сказал Стилгар, — но все человечество найдет его. — Пустыня приняла его, — ответил Айдахо. — Пусть он был здесь всего лишь временный жилец. Он принес нужный продукт на эту планету — воду.
— Пустыня накладывает свои собственные ритмы, — сказал Стилгар. — Мы приветствовали его, звали «Наш Махди», «наш Муад Диб», и дали ему тайное имя — Узул, «основание столба».
— Но он не родился Свободным.
— И все же это не меняет того факта, что он принадлежит нам… и навсегда. — Стилгар положил руку на плечо Айдахо. — Все люди — лишь временные жильцы, старый друг. — Ты глубоко смотришь, Стил?
— Глубоко. Я вижу, как мы загромождаем Вселенную нашими миграциями. Муад Диб дал нам нечто незагроможденное. Хотя бы за это люди будут помнить его джихад.
— Он не сдастся пустыне, — сказал Айдахо. — Он слеп, но не сдастся. Он человек чести и принципов. Он — Атридес.
— И вода его прольется в песок. Идем. — Он осторожно потянул Айдахо за рукав. — Алия вернулась и спрашивала о тебе.