Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Но Сестры обвиняют…
— Это требует от тебя решительных действий, — сказала Джессика.
— Не доверяй ей! — провозгласила Вэнсика.
Фарадин, взглянув на нее, сказал с предельной учтивостью:
— Если ты еще раз меня перебьешь, мама, я велю Тайку тебя удалить. Он слышал, как ты согласилась на мое официальное введение в права. А это переподчиняет его МНЕ.
— Она ведьма, говорю тебе! — Вэнсика поглядела на немого у стены.
Фарадин заколебался и спросил:
— А ты что думаешь, Тайк? Я околдован?
— По моему разумению, нет. Она..
— Вы оба околдованы!
— Мама, — тон его голоса был бесстрастен и окончателен.
Вэнсика стиснула кулаки, попробовала заговорить, развернулась всем телом и вылетела из помещения.
Опять обращаясь к Джессике, Фарадин спросил:
— Согласится ли с этим Бене Джессерит?
— Да.
Фарадин продумал все из этого вытекающее, натянуто улыбнулся.
— Чего Сестры хотят всем этим достичь?
— Твоего брака с моей внучкой.
Айдахо бросил на Джессику вопрошающий взгляд, шевельнулся, будто собираясь заговорить, но промолчал.
— Ты собирался что-то сказать, Данкан? — спросила Джессика.
— Я собирался сказать, что Бене Джессерит хотят того же, чего всегда хотели — такого миропорядка, который бы им не докучал.
— Очевидное предположение, — сказал Фарадин. — Но не понимаю, почему ты с ним вклинился.
Путы шигавира не позволяли Айдахо пожать плечами, поэтому он только поднятием бровей обозначил этот жест. И улыбнулся смущенно.
Фарадин, увидевший улыбку, резко повернулся к Айдахо:
— Я тебе смешон?
— Мне вся ситуация смешна. Кто-то из твоей семьи договорился с Космическим Союзом, чтобы они доставили на Арракис орудия убийства, орудия, предназначение которых невозможно было скрыть. Ты оскорбил Бене Джессерит, убив того, кого они хотели для своей программы разви…
— Ты называешь меня лжецом, гхола?
— Нет. Я верю, что ты не знал о заговоре. Но я подумал, что ситуацию нужно навести на фокус.
— Не забывай, что он ментат, — предупредила Джессика.
— Именно об этом я и думаю, — Фарадин опять повернулся к Джессике.
– Допустим, я освобожу вас, и вы выступите со своим заявлением. Все равно останется дело о смерти вашего внука. Ментат прав. — Это сделала твоя мать? — спросила Джессика.
— Милорд! — остерег Тайканик.
— Все в порядке, Тайканик, — Фарадин непринужденно махнул рукой. — А если я скажу, что это моя мать?
Рискнув проверить, насколько глубока внутренняя трещина между Коррино, Джессика сказала:
— Ты должен осудить ее и изгнать.
— Милорд, — сказал Тайканик. — Здесь могут быть плутни внутри плутней.
— И если кто стал их жертвой, то это мы с леди Джессикой, — сказал Айдахо.
У Фарадина подобралась челюсть.
А Джессика подумала: «Не вмешивайся, Данкан! Не сейчас!» Но слова Данкана привели в действие ее собственные логические способности Бене Джессерит. Он ее потряс. Она начала сомневаться, возможно ли, что ее используют таким образом, которого она не понимает. Ганима и Лито… Предрожденные способны черпать из внутреннего опыта бесчисленных существований, их запасник, в котором можно найти совет, намного просторней, чем тот, от которого зависит любая из живущих Бене Джессерит. И есть еще один вопрос: совершенно ли были с ней откровенны ее же Сестры? Они могли до сих пор ей не доверять. В конце концов, она однажды их предала… ради своего Герцога.
Фарадин, недоуменно нахмурясь, посмотрел на Айдахо.
— Ментат, мне нужно знать, что значит для тебя этот Проповедник.
— Он устроил наше прибытие сюда. Я… Мы не перемолвились и десятью словами. Другие действовали от его имени. Он вполне может быть… Он вполне может быть Полом Атридесом, но у меня недостаточно данных для полной уверенности. Все, что я знаю наверняка — для меня наступило время удалиться, и у него были для этого средства.
— Ты говоришь, что тебя околпачили, — напомнил Фарадин.
— Алия рассчитывает, что ты нас тихо убьешь и скроешь все концы в воду, — сказал Айдахо. — Избавя ее от леди Джессики, я бы перестал быть ей полезен. А леди Джессика, отслужив целям Сестер, бесполезна для них. Алия призовет к ответу Бене Джессерит, но она проиграет.
Джессика, сосредоточиваясь, закрыла глаза. Он прав! Она слышала в его голосе твердость ментата, глубокую убежденность в каждом делаемом заявлении. Все сходилось тютелька в тютельку, без зазора. Она два раза глубоко вздохнула, вошла в мнемонический транс, прокрутила все данные в своем мозгу, вышла из транса, открыла глаза. Все это она проделала, пока Фарадин переходил от нее к Данкану и остановился в полушаге перед ним расстояние не более трех шагов. — Не говори больше ничего, Данкан, — сказала Джессика, горестно припомнив, как Лито предостерегал ее против методики Бене Джессерит. Готовый заговорить Айдахо закрыл рот.
— Здесь распоряжаюсь я, — сказал Фарадин. — Продолжай, ментат.
Айдахо безмолвствовал.
Фарадин полуобернулся и изучающе посмотрел на Джессику.
Она смотрела застывшим взглядом на точку на дальней стене, обдумывая то, что сложилось в цельную конструкцию благодаря Айдахо и трансу. Бене Джессерит, конечно же, не отверг род Атридес. Но Бене Джессерит хотел контролировать Квизац Хадераха, и слишком много они вложили в длительную программу развития. Они хотели открытого столкновения между Атридесами и Коррино — ситуации, в которой они могли бы выступить арбитрами. Они бы взяли под свой контроль и Ганиму, и Фарадина. Это был единственный вероятный компромисс. Удивительно, что Алия этого не разглядела. Джессика сглотнула, снимая напряженность в горле. Алия… Богомерзость! Ганима права, ее жалея. Но кто пожалеет Ганиму?
— Бене Джессерит пообещал возвести тебя на трон, и Ганиму тебе в супруги, — сказала Джессика.
Фарадин сделал шаг назад. Эта ведьма что, мысли читает?
— Они действовали в тайне и не через твою мать, — продолжила Джессика. — Они сообщили тебе, что я не посвящена в их план.
Лицо Фарадина выдало все без утайки. До чего же он открыт. Но, значит, вся конструкция — правда. Айдахо продемонстрировал великолепное владение своим ментатным сознанием, и с помощью доступных ему ограниченных данных насквозь видел всю подоплеку.