Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Я занята тем, что готовлю наш ответ на это нападение, — сказала Одраде. — Почему ты меня отвлекаешь? Я думаю, ты хочешь, чтобы их покарали.
— Что вы с ними сделаете? Скажи мне, что вы сделаете?
«На удивление мстительное дитя, — подумала Одраде. — Это следует отшлифовать. Ненависть также опасна, как и любовь. Способность ненавидеть, означает способность испытывать противоположное чувство».
Одраде сказала:
— Я послала Союзу, Иксу, Тлейлаксу послание, которое мы всегда отправляем, когда рассержены. Два слова — «Вы заплатите».
— Как они заплатят?
— Со стороны Бене Джессерит сейчас разрабатывается соответствующая кара. Они почувствуют последствия своего поведения.
— Но что вы сделаете?
— Может ты и узнаешь со временем. Ты, может, даже узнаешь, как мы осуществим наше наказание. А пока что тебе нет необходимости знать.
На лице Шиэны появилось угрюмое выражение. Она сказала:
— Вы даже не разгневаны. Рассержены. Ты сама так сказала.
— Уйми свое нетерпение, девочка! Есть вещи, которых ты не понимаешь. Преподобная Мать из комнаты связи вернулась, кинула взгляд на Шиэну и обратилась к Одраде.
— Дом Соборов подтверждает получение твоего послания. Они одобряют твой ответ.
Когда Преподобная Мать из комнаты связи осталась стоять, Одраде спросила:
— Что-нибудь еще?
Быстрый взгляд на Шиэну говорил о том, что связная чувствует себя скованной. Одраде подняла правую ладонь — сигнал к безмолвному разговору. Преподобная Мать ответила, ее пальцы с неприкрытым возбуждением заплясали, говоря языком жестов: «Послание Таразы: Тлейлакс — это основной элемент. Союз должен дорого поплатиться за меланж. Прекратить для них ракианские поставки. Отбросить и союз с Иксом. Они и так перенапрягутся в безнадежном соперничестве с Рассеянием. Пока что, игнорировать Рыбословш. Они связаны с Иксом. Господин Господинов ответил нам с Тлейлакса. Он движется на Ракис. Поймать его в ловушку».
Одраде мягко улыбнулась, показывая, что все поняла. Она проследила за покидающей комнату связной. Дом Соборов согласен с действиями, предпринятыми на Ракисе, соответствующая кара Бене Джессерит разработана с восхитительной скоростью. Явно, Тараза и ее Советницы предвидели такой поворот событий.
Одраде позволила себе испустить вздох облегчения. Послание на Дом Соборов было сжатым: доклад в общих чертах о нападении, список потерь Ордена, результаты опознания личностей нападавших и сообщение Таразе, подтверждающее, что Одраде уже отправила требующиеся предупреждения виновным: «Вы заплатите».
Да, эти нападавшие дураки теперь узнали, что растревожили гнездо шершней. Это породит страх — существенную часть наказания.
Шиэна скорчилась в своем кресле. Ее поза говорила, что сейчас она попробует новый подход.
— Одна из твоих людей сказала, что там были Лицевые Танцоры? — она подбородком указала в сторону крыши.
«До чего бездонный колодец невежества эта девочка», — подумала Одраде. Это пустота, которую следует заполнить. ЛИЦЕВЫЕ ТАНЦОРЫ! Одраде подумала об осмотренных ими телах. Тлейлакс, наконец, запустил в действие своих новых Лицевых Танцоров. Это было, конечно, испытание Бене Джессерит. Этих новых крайне трудно распознать. Однако, они все так же издают свой очень характерный запах. Одраде включила сообщение об этом в свой доклад на Дом Соборов. Проблема теперь была в том, как сохранить в тайне знания Бене Джессерит. Одраде призвала связную. Указывая на вентилятор быстрым взмахом глаз, Одраде безмолвно заговорила с ней пальцами: «Убейте подслушивающих!» — Ты слишком интересуешься Голосом, девочка, — обратилась Одраде к сидевшей в кресле Шиэне. — Молчание — это самый ценный инструмент для обучения.
— Но не могу ли я научиться Голосу? Я хочу научиться ему.
— Говорю тебе, будь молчаливой и учись молчанием.
— Я приказываю тебе научить меня Голосу!
Одраде припомнила доклады Кипуны: Шиэна утвердила эффективный голосовой контроль над большинством своего окружения. Девочка научилась этому самостоятельно. Средний уровень Голоса для ограниченной аудитории. Для нее это было естественным. Туек, Каниа и другие запуганы Шиэной. Религиозная фантазия вносила конечно свой вклад страха, но владение Шиэной высотой и тональностью голоса показывало прекрасную бессознательную избирательность.
Одраде видела со всей очевидностью как именно надо вести себя с Шиэной — честно, честность не раз срабатывала, как наилучшая приманка.
— Я здесь, чтобы научить тебя многому, — сказала Одраде, — но не буду делать этого по твоему распоряжению.
— Мне все повинуются! — сказала Шиэна.
«Она едва достигла половой зрелости, и уже на этом уровне аристократка, — подумала Одраде. — Господи, наш Создатель! Кем она может стать»?
Шиэна соскользнула с кресла и встала перед Одраде с угрожающим выражением лица. Глаза девочки были на уровне плеч Одраде. Шиэна будет высокой, от нее будет веять властностью. Если она выживет.
— Ты отвечаешь на некоторые из моих вопросов, но не отвечаешь на другие, — сказала Шиэна. — Ты говоришь, что вы давно уже меня ждете, но не объясняешь. Почему ты не будешь мне повиноваться?
— Глупый вопрос, дитя.
— Почему ты все время называешь меня «дитя»?
— Разве ты не дитя?
— У меня уже есть менструации.
— Но все равно ты еще дитя.
— Жрецы мне повинуются.
— Они боятся тебя.
— А ты не боишься?
— Я — нет.
— Отлично! Это так надоедает, когда люди только лишь боятся тебя.
— Жрецы думают, будто ты пришла от Бога.
— А ты так не думаешь?
— С чего бы мне? Мы… — Одраде осеклась, увидев, что входит послушница-связная. Пальцы послушницы заплясали, передавая ей безмолвное сообщение: «Подслушивали четверо жрецов, они убиты, все — подчиненные Туека».
Одраде взмахом руки отослала связную.
— Она разговаривает пальцами, — сказала Шиэна. — Как это у нее получается?
— Ты задаешь много неправильных вопросов, дитя. И ты еще не сказала мне, почему я должна считать тебя орудием Божим.
— Шайтан меня щадит. Я хожу по пустыне, и когда приходит Шайтан, я с ним разговариваю.
— Почему ты его называешь Шайтаном, а не Шаи-Хулудом?
— Всякий задает этот глупый вопрос!
— Тогда дай мне твой глупый ответ.
На лице Шиэны опять проступила угрюмость.
— Это из-за того, что мы встретились.
— А как вы встретились?
Шиэна запрокинула голову набок и секунду глядела на Одраде, затем сказала:
— Это — тайна.
— И ты знаешь, как хранить тайны?