Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
Они разорвут меня на части. Хотя она и не могла развернуться, она знала, что ждет ее: еще большее количество зубов и когтей. Угроза кругом! Если она будет загнана в угол, они набросятся, и она обречена.
Готова. Мертва. Жертва. Под пыткой. Легкая добыча.
Ее переполнило отчаяние. Почему Дункан не проснется и не спасет ее? Его рука была свинцовым грузом, частью душащих ее сил, и позволяла этим тварям заталкивать ее в причудливую ловушку. Она дрожала. По ее телу стекал пот. Ужасные слова! Они объединялись
Посмотри наверх. Мурбелла захохотала. Она не контролировала смех. Смотри наверх. Готова. Мертва. Жертва. Смех разбудил Дункана. Он сел, включил нижний глоуглоб и уставился на нее. Каким он был взъерошенным после их ночного сексуального столкновения.
Выражение его лица переходило от умиления к огорчению, пока он приходил в себя.
— Чего ты смеешься?
От смеха она стала задыхаться. Бока у нее болели. Она боялась, что его понимающая улыбка вызовет новый спазм.
— Ой-ей-ей, Дункан! Сексуальное столкновение!
Он понимал, что это была их взаимная форма именования связывавшего их наркотика. Почему это вызвало у нее такой хохот?
Его удивленное лицо поразило ее своей нелепостью. Между вздохами, она сказала:
— Еще пара слов. — И она зажала рот, боясь нового всплеска.
— Чего?
Его голос была самой смешной вещью, которую она только слышала. Она протянула к нему руку и покачала головой:
— О-о-о-ой…
— Мурбелла, что с тобой?
В ответ она смогла лишь вновь покачать головой. Он попытался понимающе улыбнуться. Это помогло ей, и она прильнула к нему.
— Нет! — Это поднялась его правая рука. — Я просто хочу побыть рядом. — Посмотри, сколько времени, — он поднял подбородок к проекции на потолке, — Почти три.
— Было так смешно, Дункан.
— Так расскажи мне.
— Сейчас, отдышусь.
Он уложил ее на подушку:
— Мы чертовски похожи на давно женатую пару. Анекдоты в полночь. — Нет, милый, мы не такие.
— Вопрос степени, не более.
— Качества, — поправила она.
— Что тебя так рассмешило?
Она рассказала о своих кошмарах и роли Беллонды в них.
— Зенсунни. Очень древняя техника. Сестры используют ее, чтобы избавить от травматических связей. Слова, рождающие неосознанные реакции. Страх вернулся.
— Мурбелла, почему ты дрожишь?
— Учительницы Чтимых Матре предупреждали нас, что случится нечто страшное, если мы попадем в зенсунийские руки.
— Чушь! Я прошел через них, будучи ментатом.
Его слова напомнили об еще одном фрагменте сна. Зверь с двумя головами. Обе пасти открыты. Там слова: Слева: «Одно слово», справа: «ведет к другому».
Радость подавила страх. Он утихал и без смеха.
— Дункан!
— Ммммммм, — в голосе
— Белл сказала, что Бене Джессерит употребляют слова в качестве оружия. Голос. «Средства управления» — так они их называют.
— Урок, который ты должна усвоить — почти на уровне инстинкта. Они не доверят тебе более углубленных занятий, пока ты не усвоишь его.
И я не буду потом доверять тебе.
Она отвернулась от него и взглянула не ком-камеры, мерцающие на потолке вокруг хронопроекции.
Я по-прежнему под наблюдением.
Она понимала, что ее учителя тайно обсуждают ее. Разговоры обрывались при ее приближении. Они смотрели на по-особому, как на занимательный экспонат.
Голос Беллонды вертелся в голове. Усики кошмара. Потом не раннее, не позднее утро и неприятный, щекочущий ноздри запах пота после занятий. Экзаменаторша в почтительных трех шагах от Преподобной Матери Голос Белл: «Никогда не становись знатоком. Это связывает».
И все из-за того, что я спросила, есть ли слова, направляющие Бене Джессерит.
— Дункан, зачем они смешивают развитие тела и ума?
— Разум и плоть усиливают друг друга. — Сонно. Будь он проклят. Он сейчас уснет.
Она потрясла Дункана за плечо.
— Если слова настолько дьявольски пусты, почему нам столь часто напоминают о дисциплине?
— Шаблоны, — пробормотал он. — Грязные словечки.
— Что? — она резче затрясла его.
Он повернулся на спину, шевельнул губами и сказал:
— Дисциплина равна шаблону, равна неверной дороге. Они знают, что все мы по природе — творцы шаблонов… что для них, мне кажется, и означает «порядок».
— Почему это так плохо?
— Дает возможность уничтожить или поймать нас… в ловушку, которую мы не в силах перестроить.
— Ты неправ насчет разума и плоти.
— Хмммммпф?
— Они сливаются воедино.
— А я что сказал? Хей! Мы будем болтать или спать или что?
— Никаких «или что». Не сегодня.
Тяжелый вздох.
— Они не стремятся укрепить мое здоровье.
— Никто об этом и не говорил.
— Это придет позже, после Агонии. — Она знала, что он ненавидит вспоминать об этом смертоносном испытании, но избежать этого было нельзя. Перспектива захватила ее.
— Хорошо! — он сел, взбил подушку и подложил ее под спину, изучая Мурбеллу. — Чего еще?
— Они так грамотно используют свои слова-оружие! Она привела тебе Тега и сказала, что ты один в ответе за него.
— Ты в это не веришь?
— Он думает, что ты — его отец.
— Не совсем.
— Да, но… Ты не думаешь того же о Башаре?
— Когда он восстановил мою память?
Да.
— Вы — пара интеллектуальных сирот, ищущих родителей, которых нет. У тебя нет ни малейшего представления о том, что ты ему причинишь.