Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
– А о мальчике… когда ты узнаешь хоть что-нибудь о мальчике?
– Мы слишком мало знаем о том, что делается сейчас в Арракине, – не спеша ответил фримен. – Кто знает?.,
– Но вы сможете узнать?..
– Возможно. – Фримен почесал рубец возле носа, – Скажи мне теперь, Суфир Хават: знаешь ли ты что-либо о большом оружии, которым пользовались Харконнены?
«Артиллерия, – горько подумал Хават. – Ну кто мог подумать, что они вспомнят о пушках в наш век лиловых щитов?!»
– Ты говоришь об артиллерии, с помощью которой они засыпали
– Кто укрылся в пещере, имеющей лишь один выход, заслуживает смерти, – отрезал фримен.
– Но зачем ты спрашиваешь об этом оружии?
– Так угодно Лиету.
«Это – то, что ему от нас нужно?» – подумал Хават. И вслух:
– Так ты пришел к нам за информацией о больших пушках?
– Лист пожелал сам увидеть такое оружие.
– Чего же проще, – хмыкнул Хават. – Захватите одну пушку.
– Да, – кивнул фримен. – Мы и захватили. Спрятали ее там, где Стилгар сможет изучить ее для Листа – и где Лист сможет сам осмотреть ее, коль скоро будет на то его воля. Впрочем, не думаю я, что Лиету это будет интересно: неважное оружие. Не самая лучшая конструкция для Арракиса.
– Вы… захватили пушку?! – не веря своим ушам, переспросил Хават.
– Ну да, – ответил фримен спокойно. – Добрая была сеча. Мы потеряли лишь двоих, зато пустили воду, пожалуй, сотне их бойцов.
«Да ведь при каждой пушке были сардаукары! – мысленно закричал Хават. – А этот безумец из пустыни запросто говорит, что они потеряли лишь двоих – и это против сардаукаров!..»
– Мы бы и тех двоих нет потеряли,.– заметил фримен, словно читая его мысли, – если б не те; другие, что дрались за Харконненов. Среди них были отменные бойцы!
Один из людей Хавата подошел, припадая на раненую ногу, взглянул сверху вниз на сидящего на корточках . фримена:
– Ты говоришь о сардаукарах.?!
– Он говорит именно о сардаукарах, – устало кивнул Хават.
– Сардаукары, вот как! – сказал фримен, и в голосе его, кажется, зазвучало недоброе веселье. – Да! Вот, значит, каковы они. Да, добрая выдалась ночка. Сардаукары, скажи-ка! А какой легион? Вы знаете?
– Нет, не знаем,– ответил Хават.
– Сардаукары, – задумчиво пробормотал фримен. – А в харконненской форме! Вот странно, а?
– Значит, Император не хочет, чтобы знали, что он выступил против Великого Дома.
– Но вы-то знаете, что это – сардаукары.
– Да кто я такой? – горько спросил Хават.
– Ты – Суфир Хават, – спокойно напомнил фримен. – Ну что ж, мы бы это и так узнали в свое время: мы уже послали троих пленных к Лиету, чтобы его люди допросили их.
Адъютант Хавата медленно переспросил, не веря своим ушам:
Вы…взяли в плен сардаукара?!
– Только троих, – отмахнулся фримен. – Очень уж хорошо дерутся.
«Ах, если б у нас было время привлечь на свою сторону фрименов! – горько подумал Хават. – Если б мы успели обучить и вооружить их!.. Великая Мать, какое войско б у нас было!..»
– Может, ты откладываешь –решение, беспокоясь из-за Лисан аль-Гаиба? – спросил фримен. – Если так, то знай, что не будет ему вреда ни от кого и ни от чего, коль скоро он и впрямь Лисан аль-Гаиб. Итак, не думай пока о том, чему нет свидетельства.
– Я служил… Лисан аль-Гаибу, – проговорил Хават. – Его безопасность, конечно, заботит меня: ведь я присягал ему!
– Присягал на его воде?
Хават бросил взгляд на своего адъютанта, все еще недоверчиво разглядывающего фримена, и вновь повернулся к сидящему перед ним.
– Да, на его воде.
– Ты хочешь вернуться в Арракин – в место его воды?
– В… да. В место его воды.
– Так что ж ты не сказал сразу, что это – дело воды?.. – Фримен поднялся, плотнее вставил– фильтры в нос.
Хават кивком велел адъютанту вернуться к остальным. Тот, устало пожав плечами, подчинился. Хават услышал, что бойцы принялись негромко обсуждать происходящее.
– К воде, – заявил фримен, – путь есть всегда. Кто-то выругался за спиной Хавата.
– Суфир! – крикнул адъютант. – Арки умер. Фримен прижал к уху кулак:
– Это знак! Союз воды!..
Он прямо взглянул на Хавата:
– Поблизости у нас есть место для приятия воды. Так я зову моих людей?..
Адъютант подошел к Хавату.
– Суфир, у пары наших остались жены в Арракине. Они… Ну да ты понимаешь, каково им теперь…
Фримен все еще держал сжатый кулак у уха.
– Так что же, Суфир Хават, – Союз воды? – требовательно переспросил он.
Мозг Хавата лихорадочно работал. Сам он уже понял, что скорее всего имел в виду фримен, но боялся того, как прореагируют скучившиеся под скальным козырьком люди, когда и они поймут смысл происходящего…
– Союз воды, – наконец сказал он решительно.
– Да соединятся наши племена, – отозвался фримен, опуская кулак.
Словно по сигналу, к ним скользнули со скалы еще четверо фрименов, метнулись под козырек, завернули тело во что-то вроде савана, подняли его и бегом понесли вдоль скальной стены, направо. Их ноги вздымали клубы пыли. Все было кончено раньше, чем кто-либо из измученного отряда Хавата сумел сообразить, что происходит. Четверка, несущая, будто мешок, завернутый в ткань труп, скрылась за поворотом скальной стены.
Один из бойцов Хавата наконец опомнился:
– Эй, что это они делают с Арки?! – крикнул он. – Он же был…
– Они унесли его… чтобы похоронить, – сказал Хават.
– Фримены не хоронят своих мертвецов! – рявкнул боец. – С нами твои шутки не пройдут, Суфир! Мы-то знаем, что они делают! А Арки был один из…
– Рай обещан погибшему за дело Лисан аль-Гаиба, – произнес фримен. – Коли вы служить Лисан аль-Гаибу, как сами то сказали, к чему здесь крики скорби? Память об умершем такой смертью сохранится, доколе жива вообще людская память!»