Все и сразу
Шрифт:
Так вот, этот дворянин изъявил желание последовать за красавицей Чэнери, хоть на край света. Он готов был защищать ее от любых неприятностей, которые могли возникнуть на их пути. Зная отлично характер девушки, Белли все же рассчитывал сойтись с ней в плавании поближе, завоевать ее доверие, а может быть и любовь. Трудности, а характер юной леди давал повод думать что их будет не мало, его не пугали. Даже наоборот. Он желал доказать всем, и себе в первую голову, что способен совершить невозможное. Такова мужская природа. Чем труднее овладеть предметом своих грез, тем сильнее желание это осуществить. Казалось бы, столько вокруг хорошеньких, молоденьких девушек, не склонных на долгую оборону и ждущих только первого сигнала, чтобы их непрочная крепость пала. Казалось бы, чего проще? Бери, живи и наслаждайся. Ан нет. Течение жизни проносит мужчин мимо этих прекрасных цветов и наталкивает на бетонную стену, о которую безуспешно разбиваются все помыслы о любви. Получив отпор, надо бы здраво взглянуть на вещи и уяснить для себя: то что ты добиваешься здесь, можно получить в другом месте, причем не утруждая себя. Но нет. Мужчина, встретив сопротивление, забывает обо всем на свете. Какое там подумать? Он уже не способен думать и идет напролом, давя и уничтожая в себе все индивидуальное. Он становиться неинтересен для окружающих, с ним ни о чем нельзя поговорить, все его мысли сводятся к одному, как овладеть предметом страсти. И если он был достаточно настойчив, то победа разумеется придет, но какой ценой? И та, и другая сторона почувствуют только опустошение, после столь изнурительной битвы. Оказывается они оба ошиблись в своем выборе. Она жутко удивлена, как такой неинтересный человек смог овладеть ее чувствами, а он все не может взять в толк, чего он собственно добился этой победой? Ведь другие возможности казалось, были интересней.
Таков был и Ричард Белли. Бес, как говорится, попал ему под ребро и он помчался за своей несуществующей любовью на край света.
Вот ему то и доверил опеку своей дочери граф Чэнери, рассудив, что лучшей кандидатуры, чем этот воздыхатель Изабеллы, ему не отыскать. Теперь все было готово к отплытию. Корабль был снаряжен и оборудован, укомплектован экипажем. По рекомендации хороших знакомых был назначен капитан Самюэль Адкинс. В честь дочери граф назвал корабль «Изабелла». Все, теперь в путь.
И сейчас Иван наблюдал картину прибытия пассажиров «Изабеллы». Они не спеша прошли на борт и прошествовали мимо Ивана. Он ощутил пьянящий аромат духов исходящий от графини. Какое-то новое необычное чувство охватило юношу. Некий трепет и предвкушение важных событий, все это пронеслось в голове у юноши в тот миг, когда Изабелла, проходя мимо, скользнула по нему взглядом. Этот взгляд был коротким, девушка лишь на секунду задержала его на Иване, и тут же отвела глаза. Но на Ивана это произвело сильное впечатление.
Пассажиры отошли от Ивана недалеко, так как их встретил капитан. Рыжов мог слышать их разговор.
После обмена приветствиями и дежурных вопросов о состоянии судна и экипажа, Чэнери заявил:
–Я уверен, что не ошибся, назначив вас капитаном. С таким опытным моряком я спокоен за судьбу дочери. Ведь она – это самое ценное мое сокровище. Доставить ее к жениху в целости и сохранности я и возлагаю на вас. Будьте уверены, я не поскуплюсь на вознаграждение, лишь бы Изабелла не пострадала.
–Я глубоко тронут вашим доверием, сэр. У меня нет никаких претензий к вопросам подготовки плавания. Все было доставлено в срок. Я надеюсь, что плавание пройдет успешно. Думаю, Господь будет благосклонен к столь прекрасной пассажирке, – ответил капитан.
–Спасибо, капитан, – несколько высокомерно сказала Изабелла, – вы очень любезны. Надеюсь, и ваша команда проявит уважение к своим гостям, и не будет глазеть на нас как на диковинных животных.
Она кивнула головой в сторону Ивана, который продолжал наблюдать за пассажирами. Капитан нахмурил брови:
–Рыжов! – воскликнул он, – что стоишь как пень? Нечем заняться? Где ты должен быть?
Иван мгновенно вышел из состояния задумчивости и мечтательности:
–Слушаюсь, сэр, – и юноша торопливо удалился, сопровождаемый насмешливым взглядом Изабеллы.
–Будут еще какие-нибудь пожелания? – осведомился Адкинс, несколько задетый замечанием графини.
–Пока нет, но мы еще не отплыли, – капризно сказала та.
Граф Чэнери улыбнулся:
–Не беспокойтесь, капитан. Моей дочери очень трудно угодить. Чтобы у вас было меньше беспокойств с ней, я отправляю с графиней ее гувернантку, мадам Смит. Только она и может обходиться с Изабеллой. Я иногда сам удивляюсь ее упорству и терпению. Доченька, а ты будь хоть немножечко помягче. Ведь все эти люди здесь собраны лишь для того, чтобы благополучно доставить тебя к жениху. Будь с ними полюбезнее.
Изабелла ничего не сказала, а только пожала плечами. Зато слово взял капитан:
–Сэр, есть одно деликатное дело, о котором я хотел с вами поговорить.
–Говорите, я весь во внимании.
–Сэр, мне не нравиться что разговоры о женихе, о ваших богатствах и о цели нашего путешествия стали достоянием команды. Я не поручусь, что среди них не найдется хотя бы одного бывшего пирата. Может, пока не поздно перенести плавание. Слишком уж мы лакомая приманка для флибустьеров. У меня есть опасения.
–О, я не думаю, капитан, что наши с вами разговоры здесь в Англии, станут достоянием пиратов где-нибудь в Индийском океане. Корабль надежно оснащен пушками и способен отбить любое нападение, – возразил граф Чэнери.
–Что касается бунта на корабле, то в случае нужды, вы можете рассчитывать на меня. И с такими плохими мыслями отправляться в плавание, это не делает вам чести, капитан. – вставил слово и Ричард Белли.
–Мое дело предупредить, – насупился Адкинс.
–Я благодарен вам за предупреждение, и полагаю, что вы правильно все делаете, ничего не упуская из виду. Но надеюсь, все обойдется. Я в вас уверен. Что же будем прощаться, – сказал граф.
После короткой и трогательной процедуры расставания, граф Чэнери покинул корабль, а капитан, взяв бразды правления в свои руки, стал раздавать короткие и быстрые приказы.
Момент отплытия, или даже скажем момент отправления в путешествие или в поездку. Чувство, которое он вызывает, испытывал каждый из нас. Пришел конец этой суматохе, предшествовавшей отъезду. Слава Богу, уложены чемоданы, хотя почти наверняка, что-то забыто, но это выясниться позже. Сделаны необходимые распоряжения, правда есть большие сомнения, настолько ли они необходимые. На руках билеты и документы, хотя и они норовят самым непостижимым образом пропасть по дороге. Вас провожают все имеющиеся в распоряжении дальние и близкие родственники, провожают так, словно вы уже не вернетесь, и это нагоняет на вас тоску и волнение начинает разрушительную работу над вашим разумом. И когда наступает момент отплытия, вам определенно никуда не хочется ехать. Но вы, как истинный стоик, с кислой миной, которая по-вашему изображает жизнерадостную улыбку, машете в ответ на слезливые выкрики родни. Нет, безусловно, вы бы с удовольствием уехали тайком, как французский двор выехал из Парижа во времена Фронды. Но увы, такова наша участь. И когда корабль начинает свой путь, к мыслям о том, зачем вы поехали, когда можно было сидеть дома, и о том, что вы мысленно прощаете всем врагам, если таковые у вас имеются, их прегрешения начинают добавляться новые свежие струйки надежды. А может все не так плохо? Может быть вас в путешествии ждет то, чего вы так долго и безуспешно искали. Вы не имеете представление о том, что это и как оно выглядит. Но знаете точно, оно вас ждет, и то, что вы не встретились, это какая то ошибка, произошедшая в небесной канцелярии. Везде ведь бывают свои растяпы. Вот, может быть, в этой поездке этот досадный просчет будет устранен. Так что вас обуревают смешанные чувства неопределенности и надежды.
Участникам нашей истории были не чужды такие эмоции. Поэтому было все: и слезы, и радость отплытия, и легкая грусть, и тревожные сомнения и, безусловно, надежда на благополучный исход.
Граф Чэнери, стоя на берегу, махал рукой Изабелле до тех пор, пока его стареющие глаза могли различать силуэт корабля. Одинокая слеза выкатилась из его глаза, остановилась, как бы изумляясь, что бравый граф способен на чувства, а затем радостно устремилась вниз. Но ее радостный полет был прерван рукой графа, сердито смахнувшего непрошеную гостью.