Все и сразу
Шрифт:
–Я – сумасшедший? Ну, ты меня, Джон, рассмешил, нечего сказать. Да я сейчас нахожусь в самом здравом уме. Смотри, – он опять обнял Ивана, – ты слышал за окном кошачьи крики?
Иван кивнул и посмотрел на Генриха. Тот был серьезен и сосредоточен.
–Это мой товарищ – Скотт. Слушай сюда. Я неспроста просил тебя о помощи. Скоро нас с тобой отправят в городскую тюрьму. Оттуда один выход. – он сделал традиционный жест вокруг шеи, – единственный способ избежать этой печальной участи – бежать.
–Бежать? – переспросил Иван, – а как отсюда убежишь? Запоры, решетки.
–Отсюда, не убежишь. Это верно. Но дорога до тюрьмы долгая. А по дороге всякое может произойти. Сейчас самое прекрасное время для побега. Темнота, проливной дождь, на улице людишек почти нет. Поэтому, моли Джон своего Бога, чтобы нас отправили в тюрьму сейчас, а не утром. Сейчас у нас есть шанс. Скотт нападет на стражников, да и мы с тобой здоровьем не обижены. Будем рассчитывать на Провидение, и тогда … тогда все у нас будет. И свобода, и море, и женщины. Я думая, Небо не случайно направило тебя ко мне. Это знак, добрый знак. У меня будет корабль, и мы отправимся в теплое Индийское море и будем купаться там в деньгах и вине. Я уже пятнадцать лет плаваю в тех водах капитаном, и только досадная случайность бросила меня в это неуютное гнездышко. Ты согласен, Джон?
Иван мучительно размышлял во время этого рассказа. Конечно, о свободе он мечтает, но нужна ли ему, добытая таким образом свобода. Стать настоящим преступником, это не то о чем он мечтал. Но уверенность Генриха, его тон, завораживали и звали на решительные действия. А может плюнуть на все, ведь и вправду могут повесить или посадить в тюрьму его, невиновного. Так может быть действительно, самому восстановить справедливость и дать себе свободу. Уехать из Англии, увидеть новые страны, моря. Разве не об этом он мечтал? А если его и оправдают, что тогда? А все то же. Жизнь с пьяницей – хозяином, оплеухи и розги, и возвращение на родину рабом, чтобы забыть о своих мечтах и прожить там остаток жизни в ожидании милостыни от хозяина. Была не была. Может действительно, судьба дает ему шанс и грех им не воспользоваться.
Генрих протянул руку и спросил:
–Ты готов рискнуть, Джон?
Иван решительно вложил свою ладонь в волосатую лапу бородатого капитана:
–Я согласен. Но ты возьмешь меня с собой, на корабль?
–Теперь ты мой друг. Ты будешь моим помощником, станешь богатым и важным. В этом клянусь тебе я, Генрих …, – он опять запнулся.
В это время послышалось звяканье ключей в замке. Дверь, опять противно заскрипев, отворилась, и в комнату проникла полоса света. В проеме появилась чья-то голова и крикнула:
–Эй вы, бродяги, а ну выходи. Да поживей.
Генрих, направляясь к выходу, чуть приостановился возле Рыжова: «Будь готов», – процедил он сквозь зубы и двинулся дальше. Иван встал, расправил плечи и пошел вслед за ним, размышляя что ему нужно будет предпринять в случае надобности.
Их опять привели в теплую комнатку судьи. Все так же потрескивали дрова в камине, а хозяин помещения по-прежнему сидел за столом и писал. Он бросил только короткий взгляд на заключенных:
–А, разбойнички пришли. Грабители и убийцы. Душегубы, так сказать. Паркер! – позвал он.
Пожилой седоусый констебль на этот зов повернул голову:
–Что изволите, ваше милость?
–Возьми троих своих молодцов и отконвоируй бандитиков в городскую тюрьму, зачем нам держать здесь этих душегубов.
Паркер немного помялся и проворчал:
–Ваша милость, а может лучше завтра утром мы их отправим. Утро вечера мудренее. А то мои молодцы устали, на улице эдакий ливень, что насквозь промокнешь. Пусть еще посидят, отдохнут, а завтра поутру и отведем.
–Завтра говоришь, ну что же, можно и завтра. Куда они отсюда убегут? И места хватит? Тогда до утра оставайтесь, преступнички вы мои дорогие.
Иван и Генрих переглянулись. Их взгляды выражали оно и то же чувство – отчаяние. Бывает и так, судьба казалось дарила шанс и вот, сама же его отбирала. Стражник уже поднял оружие, чтобы подтолкнуть заключенных к камере, как неожиданно открылась входная дверь, и вместе с очередным констеблем в помещение проникла вечерняя прохлада и сырость.
–Сэр! – доложил прибывший. – Скоро сюда доставят шайку грабителей с Лондонской дороги.
–Никак поймали, – радостно воскликнул судья, потирая руки.
–Так точно, взяли. Всех до одного. Это славное дело нужно отметить стаканчиком виски.
–Конечно, дело того стоит. Сколько же их преследовали. А как взяли?
–Один из бандитов, по пьяному делу, проболтался об их сегодняшней вылазке. Это стало известно нашему человеку. Дальше все просто: засада и дело в шляпе.
–Это меняет дело. Паркер. Извини, старина, но тебе придется отвести своих подопечных сейчас. У нас сегодня будет веселая работа и тесная дружная компания. И не печалься так, Паркер. Стаканчик виски, когда вернешься, ты получишь. А с вами, господа бандиты, – обратился судья к Ивану с Генрихом, – я прощаюсь. Надеюсь, навсегда.
Кроме Паркера, в конвое было еще три стражника. И как назло, все довольно высокие и крепкие ребята. Заключенные шли рядом, рука об руку. Паркер двигался, смешно прихрамывая, чуть впереди. Один из стражников обеспечивал тыл конвоя, а еще двое дюжих молодцев шествовали по сторонам. В таком порядке они и прошагали два квартала.
Иван отчаянно всматривался в темноту. Но тщетно. Ни шороха, ни звука. Только темнота и пелена дождя. Где же этот проклятый Скотт? Или, может быть, Генрих действительно сумасшедший? Все эти мысли роились в голове у юноши. Он посмотрел на напарника. Лицо того было непроницаемым и спокойным.
Ливень все усиливался. Гром грохотал где-то совсем рядом. Вспышки молнии были очень яркими и частыми. Одежда на заключенных уже промокла насквозь. Идти было неприятно, холодно и противно.
Вдруг Ивану почудилось, что гром прогремел где-то совсем близко, за спиной. Он не сразу сообразил, что на него валится поверженный охранник. Юноша шагнул в сторону и рядом с ним, лицом на тротуар упал один из конвоиров. На спине у погибшего растекалось под дождем пятно крови. Оглянувшись, Иван увидел рыжего детину в темной рубахе и рваных штанах. Со страшным оскалом тот, отбросив уже ненужный пистолет, накинулся на следующего охранника.