Все имена Можжевельника
Шрифт:
– У нас нет выбора, - ответила я на его языке.
– Что ты мне посоветуешь?
– Временно смирись. Я на твоей стороне.
– Мне было трудно понять его настроение по выражению черной с белыми крапинами мордочки. На его месте я бы не успокоилась. Но учить медведя дипломатии не оставалось времени.
Фробиш открыл люк, ведущий в кабину с трупом, пропустил меня вперед, после чего задраил люк изнутри.
– Я уже видела тело, - сообщила я.
– Что вы хотите узнать?
– Мне нужен твой совет, - ответил он.
Я не приняла его слова на веру, но наклонилась над неподвижным существом, зажатым между
– Он вам угрожал?
– Он бросился на меня. Я решил, что это демон, и выстрелил. Он умер.
– Чем вызван весь этот разгром?
– Я выпустил много очередей, - признался он.
– Я был очень напуган. Теперь я успокоился.
– Это существо могло бы нам помочь…
– Оно похоже на пса. Какой толк от собаки?
– Послушайте, - обратилась я к нему, отойдя от трупа, - вы, кажется, не понимаете, что здесь происходит. Постарайтесь вникнуть, иначе мы все погибнем. Я не собираюсь расставаться с жизнью из-за глупости одного человека!
У него расширились глаза.
– Женщины не разговаривают в таком тоне с мужчинами!
– Эта женщина разговаривает, дружище! Не знаю, что за порядки в вашем обществе, но тебе придется привыкнуть к сотрудничеству с другим полом, не говоря уже о других видах! В противном случае тебя постигнет судьба этого бедняги. Ты не дал ему шанса обозначить намерения: запаниковал и давай палить! Это не должно повториться.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик.
Фробиш через силу улыбнулся и шагнул к люку. Он старался держать себя в руках. Сама я сомневалась, хорошо ли работает моя голова. Этот человек выглядел понятным, но я никак не могла его разгадать. Я барахталась в пучине, и резкие движения могли только ускорить исход.
– Что это за пес?
– спросил Фробиш, тяжело дыша.
– Что за кабина?
Я схватила труп за ногу и выволокла его на свет.
– Возможно, это разумное существо. Вот и все, что я могу сейчас сказать. При нем нет никаких вещей.
– Я отвернулась и соскребла с ладоней запекшуюся кровь. Я еле держалась на ногах от усталости, голова раскалывалась от боли.
– Я не инженер. Не знаю, пригодится ли нам все это оборудование, и не могу определить, возможно ли его наладить. А ты?
Фробиш огляделся и приподнял одну бровь.
– Невозможно.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Он принюхался.
– Все сгорело. Здесь опасно.
– Да, опасно, - Я оперлась о спинку кресла.
– Тебе потребуется защита.
– Неужели?
– Самая лучшая защита - семейные узы. Ты все время споришь, но мои жены научили бы тебя приличиям. Семейные узы - лучшая опора. Мы вернемся, и все будет хорошо.
Он застал меня врасплох, и я не сразу нашлась с ответом.
– Какие еще семейные узы?
– Я возьму тебя в жены и буду защищать.
– Я могу сама за себя постоять.
– Отказываться глупо. Если ты останешься одна, тебя убьют такие, как он.
– Он указал на погибшего пса.
– Мы поладим, даже не став одной семьей. У меня нет ни малейшего желания покупать безопасность.
– Ты меня удивляешь!
– сказал Фробиш.
– Я не плачу женщинам денег!
Он говорил тоном обиженного мальчишки. Что подумали бы его жены, услышав наш спор?
– Надо избавиться от тела, прежде чем оно начнет разлагаться, - напомнила я.
– Помоги мне вытащить его отсюда.
– Его нельзя трогать.
Усталость прогнала остатки осторожности.
– Чертов идиот! Очнись! Нам грозит страшная опасность!
– Повторяю, женщине не пристало так говорить.
– Он подошел и занес руку для удара.
Нагнув голову, я заехала ему кулаком в солнечное сплетение. Удар получился слабый, но хватило и его, чтобы Фробиш свалился, как подкошенный. Я чертыхнулась и села на стол, чтобы, потирая отшибленную руку, поразмыслить над происшедшим.
Я не привыкла к пренебрежительному отношению к женщинам. Оно вызывало у меня отвращение, но внутренний голос подсказывал, что идти против вековых традиций глупо. Жены Фробиша не выступали против угнетения. Своим поступком я все испортила. Мне ничего не оставалось, как отнести его обратно, к женам, и дождаться, пока он придет в себя. Я подтащила его за руки к люку, потом подхватила под мышки. Пришлось провезти его по луже крови на полу кабины, и теперь за индейцем тянулся тошнотворный след.
Я скучаю по Ягиту Сингху сильнее, чем готова сама себе признаться. Я думаю о нем и гадаю, как бы он поступил в подобной ситуации. Он невысокий и смуглый, с правильными чертами лица и глазами Кришны. Наши отношения прекратились три недели назад, по моему настоянию, так как я не видела для них перспективы. Он бы сумел поладить с Фробишем: улыбался бы ему, вел себя с ним по-товарищески, но не отказывался от собственных взглядов. Благодаря ему осколки моих детских воспоминаний слились в целостную картину. Может быть, и в теперешнем хаосе он нашел бы рациональное зерно? Где ты сейчас, Ягит? Наслаждаешься ли сменой времен года? Кончилась ли твоя зима? Ведь ты не понимал девочку, мечтавшую о снеге. Кровь твоя чересчур горяча, чтобы ты мог вынести мою зимнюю нерешительность, а принуждать меня к перемене ты не хотел, попросту не мог. Я застряла между детством и своими тридцатью годами, между весной и зимой. Началась ли у тебя весна?
Жаворонок и Мышь приняли из моих рук своего мужа, кипя от гнева. Речь их была сбивчива, но я поняла, кого они винят в случившемся. Я рассказала об инциденте Сынку, и тот опечалился.
– Вдруг он проснется и застрелит нас?
Во избежание такой развязки я унесла ружье в свою каюту. Там сохранился целый стенной шкаф, у меня остался ключ, но я не стала запирать ружье, а просто припрятала его, чтобы воспользоваться в случае необходимости. Пришло время проявить дипломатичность, хотя мне хотелось одного - забыться сном. От усталости все мышцы были как каменные.
Я поплелась за Сынком. Фробиш уже очухался. Он лежал на откидной койке рядом со своей плоской панелью. Жены сидели рядом на корточках и с мрачным видом утоляли голод, черпая из металлических мисок.
Фробиш смотрел мимо меня, зато Жаворонок и Мышь не скрывали негодования. Я чувствовала, что в драке их будет нелегко одолеть. Но и я так просто не дамся…
– Пора взяться за ум, - сказала я.
– На этом корабле правит безумие, - огрызнулся Фробиш.
– Согласен, - подал голос Сынок, усаживаясь на полу рядом со своей миской.