Все источники бездны
Шрифт:
— Какая история?
— Ну, еще когда в конце прошлого века дактилоскопию только начали вводить… ну, картотеку отпечатков пальцев…
— Я знаю, что такое дактилоскопия, — сердито прервал Борис. — Продолжай.
— Ну вот, брали отпечатки пальцев у всех подряд — у преступников, у полицейских… Понятно, ни одни отпечатки не совпали — сколько людей, столько и рисунков… папиллярных линий… И тогда комиссар полиции задумался — ну ладно, это у живых… А вот с мертвыми-то как? Есть у них отпечатки? Или, может, они после смерти исчезают…
— Ишь
— Просто хороший комиссар, наверное. Дотошный. В общем, пошел он в местный морг, дал сторожу воск и велел взять отпечатки пальцев у всех клиентов морга… На следующий день понесли воск в лабораторию, начали сверять отпечатки… И вот ведь какая штука — одинаковые оказались у всех мертвецов отпечатки. Ну, специалисты в панике — не может такого быть, мистика какая-то! После смерти у всех, получается, узор на пальцах одинаковым становится…
— Ну?
— Ну, говорю, комиссар неглупый человек был. Пошел он в этот морг, припугнул сторожа… Тот и сознался. Боялся он мертвецов за руки брать, прижимать к воску холодные их пальцы. Свои он отпечатки сделал. Сам у себя. И сдал по количеству мертвецов…
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Потому что природа избегает усложнения. Если что-то происходит, пусть даже самое странное, самое невероятное… оно должно развиваться по какой-то самой простой схеме. А ты — подменыши… Легенды и мифы дикого Севера, понимаешь ли.
…Вечером в унылом гостиничном номере, освещенном свисающей с потолка единственной лампочкой без абажура, когда Павел, развалясь на койке, читал старую газету, а Борис приводил в порядок записи, раздался деликатный стук в дверь.
— Не заперто, — сказал Борис, подняв голову.
Дверь приотворилась, и в щель просунулся Завадский.
— Можно? — спросил он.
— Входите, — отозвался Борис.
Тот вошел в комнату, огляделся.
— Я вижу, — он кивнул на валяющийся на полу рюкзак, — вы уже собрались.
— Более или менее, — неопределенно ответил Борис.
Им действительно удалось раздобыть в местном магазине все необходимое для короткого похода — Завадский оказался толковым спутником и сумел выбрать относительно дешевые и надежные вещи. Должно быть, молодость он провел в полевых условиях, подумал Борис. Сказывается военное прошлое.
Потом Завадский перевел взгляд на разложенные на столе записи, на выключенный миниатюрный диктофон.
— И все же вы журналист, — сказал он. — Собственно… мне уже про вас рассказывали. Поселок маленький, каждый приезжий человек на виду. Так что же вам в лесу нужно? Вы ведь не охотиться приехали.
— А вы? — Борис холодно посмотрел на него.
Тот не ответил. Он вновь рассеянно оглядел залитую тусклым светом комнату, обшарпанные обои, потом заговорил вновь.
— Не знаю, что вы там ищете, но ничего вы не найдете. Гоняетесь за сенсацией? Ладно, гоняйтесь на здоровье, но там же ничего нет… пусто. И если вы приехали по поводу мальчика…
— То что? —
— То при чем тут старый карьер?
— А вы что-то знаете про эту историю? С пропавшим мальчиком?
Тот усмехнулся.
— Тут все про него знают. Беда только, что каждый рассказывает свое. Но все сходятся на том, что она подобрала его на кладбище.
Он нетерпеливо пошевелился.
— Послушайте…. люди тут живут замкнуто. Вот и выдумывают всякую чушь от нечего делать. То про мальчика, то про старый карьер. Да ведь если бы там действительно что-то было, про это давно бы уже разнюхали… И не только ушлые журналисты вроде вас.
— Если там ничего нет, — вмешался Павел, — то почему вас так беспокоит, куда мы направляемся? Вас же никто не просит идти с нами, верно? Просторы тут немереные — вольному воля.
Тот махнул рукой.
— Я в своем возрасте не очень-то люблю один по тайге ходить. Мало ли что. А что касается карьера этого… что ж, поглядим вместе. Ладно, желаю спокойной ночи. Встречаемся завтра у охотинспекции в шесть утра.
— Да чего рано так? — возмутился Борис.
— Никита велел.
— Это он из вредности, — грустно сказал Борис. — Не понравились мы ему.
Завадский пожал плечами, шагнул к выходу, и дверь за ним закрылась.
Шофер услужливо отворил дверь черной, лаково блестящей машины с притемненными стеклами, и человек в солидной тройке ступил на землю. Он рассеянно озирал закрытые ворота, за которыми высились медные сосны, подсвеченные чистым закатным огнем… дальше, за дорогой, тянулись песчаные дюны, поросшие редким лозняком, а еще дальше — наморщенная под легким ветром водная гладь.
Его уже встречали. У мужчины, стоявшего на подъездной аллее рядом с машиной, был вид пожилого детского врача. Даже жесты — мягкие, плавные.
— Ну что? — спросил новоприбывший.
— Да хрен его знает. — Раздраженная речь его собеседника странно контрастировала с внешним обликом. — Вторые сутки возимся. Малый как малый. К маме хочет.
— Плохо возитесь, — спокойно сказал приезжий.
— Черта с два! Все пальцы пацану искололи. От мониторов не отходим.
— Должно что-то быть, — настойчиво проговорил человек в темном костюме, — говорю вам, должно. Если нужно еще что-то, заказывайте… любое оборудование…
Тот пожал плечами.
— У нас оборудование лучше, чем в Кремлевке. А что толку.
Новоприбывший поглядел на часы..
— Я даю вам еще сутки. Потом… Ладно, покажите мне, что вы там наработали.
Они пошли по аллее по направлению к дому. Детский врач впереди, новоприбывший за ним. Шофер замыкал шествие.
— Может, ошибка вышла? — тихо проговорил шофер. — Может, не того взяли?
— Нет, — ответил тот. — Ошибки быть не может.
Он подумал.
— По нашим данным, все правильно. Сейчас самое время. Ну, может, подождать еще немного надо. Завтра перевезем его отсюда, устроим понадежней.