Всё, как ты захочешь
Шрифт:
— Да, наверно. Сейчас я так не думаю, но возможно с возрастом… — Присмотрелась пристальнее. — Ты не выглядишь на свой возраст. — Вынесла вердикт и Дима засмеялся. — Нет, правда, ты подтянутый, крепкий, у тебя сильные руки…
— А тебе приходилось видеть много мужчин моего возраста?
— Нет, но…
— Тогда откуда же тебе знать, выгляжу или нет?
— Сосед у нас есть один. Вадим Борисович. Противный дядька, вечно всех достаёт.
— Вадим Борисович Логинов светило науки в области социологии и политологии, он имеет на это полное право. — Засмеялся
— Ты его знаешь?
— Он посоветовал мне ту квартиру. — Кивнул Дима, соглашаясь. — На самом деле, в привычной кампании, неплохой мужик. Только иногда не видит берегов в своих изучениях и начинает всех вокруг провоцировать на проявление истинных эмоций.
— Пусть так. Но ему тоже около сорока.
— Тридцать восемь. — Поправил Дима.
— Да. Так вот, он выглядит на все сорок пять и тут ты уже не поспоришь! — Пригрозила пальцем, не позволяя перебить себя вновь. — А у тебя дети есть?
— Нет. Откуда? — Хмыкнул он вызывающе.
— Не мне тебе рассказывать. — Смирила недоверчивым взглядом. — Но я рада, что их нет. Правда. А родители?
— Родители есть, но они а Америке живут, редко приезжают.
— Так далеко…
— Поверь, познакомившись с моей мамой, ты будешь этому рада.
— Верю на слово. А что у тебя есть? — Дима сжал моё плечо, которое обнимал до сих пор. — А что? Я хочу больше узнать о тебе, это ведь важно для налаживания отношений. — Заверила и улыбнулась, приткнувшись к его плечу, пыталась скрыть эту улыбку.
— А я хочу узнать о тебе. Думал, всё знаю, а ты оказалась тёмной лошадкой. Столько откровений за один вечер, я даже растерялся…
— Не ври. Ты не умеешь теряться. Всё наперёд знаешь, оттого тебе даже жить не интересно.
— Ты наговариваешь на меня. — «Обиделся» он и поджал губы. Видимо, чтобы не рассмеяться, но и я не уступала.
— А мне нравится, как ты при этом выглядишь! — Призналась, бросая вызов. — Ты знаешь, я ведь вспоминала о тебе. Всегда. Ты помнишь, как подошёл ко мне в первый раз?
— Как-то неожиданно. — Скривился он, улыбаясь.
— С тобой только так и нужно. Так что, помнишь?
— Допустим, — уклонился он от прямого ответа.
— Хм, хорошо, допустим. Так почему ты подошёл? Только правду говори. Я знать хочу.
— Не надейся, не скажу, что твоя неземная красота поразила меня с первого взгляда. — Предупредил Дима, чем, признаю, но никогда ему не расскажу, расстроил. — Согласись, было бы странно, влюбись я в тебя в тот вечер. Да, ты была симпатичная девочка и от этого отрекаться не имеет смысла, но ты была ребёнком. Маленьким, наивным ребёнком. А вот взгляд был особенный. И если уж мы заговорили о пределах памяти, может, и ты помнишь, что я ответил на твой вопрос тогда?
— Ты сказал, что я единственная не отвернулась.
— Вот именно! Именно, не отвернулась. А во взгляде было что-то нездоровое, неправильное, для девочки твоего возраста.
— Только не говори, что я ощупывала тебя этим взглядом. — Проговорила с придыханием, пытаясь дотянуться губами до его щеки, Дима, посмотрел с высока.
— Откуда такие мысли, детка? — Взгляд смягчил и растерялся. — Нет, конечно… Ты смотрела глазами человека, которому нечего терять, а так быть не должно.
— Только не говори, что ты спаситель людских душ. — Фыркнула на его непонятный ответ, а Дима меня встряхнул, не позволяя унывать.
— И не сказал. Не знаю, почему подошёл. — Посмотрел вдаль. — Наверно ты мне действительно чем-то приглянулась. Или у меня был день добрых дел, не знаю. Точно могу только сказать, что не мог пройти мимо. И я рад, что получилось переубедить. Теперь ты смотришь иначе.
— У меня мама умерла. — Нехотя призналась я. — В этот день я всегда её вспоминаю, и хотелось бы побыть одной, но, как говорится, у нас слишком много обязательств. С возрастом привыкла делать вид, что всё в порядке, да и не рассказывала никому. А в целом, да, ты прав и многое разжевал мне в тот день. Спасибо, кстати.
— Кстати, не за что…
Мы уже были на выходе из парка, когда нужные сова закончились, а ненужные произносить не было никакого желания. Я не пыталась найти нужную тему, а Дима и не думал вытягивать из меня фразы силой. И эта черта мне в нём нравилась: он вроде и не давит, но добивается желаемого. Да, в некоторых ситуациях его мнение решающее, но, хорошо пораскинув мозгами, я прихожу к выводу, что он прав. Ярким примером встаёт перед глазами сегодняшний разговор с Антоном. А ведь можно было ещё долго метаться меж двух огней, пытаться найти себе оправдание, а он легонько подтолкнул и верное решение вот оно — на ладони.
Дима ненавязчиво обнимал меня, прикрывая собой, своим телом и от чужих взглядов, и от ветра, который так и норовил поднять вверх тонкую блузку или юбку. В тишине ресторанного зала мы вдвоём пообедали, перебросившись парой стандартных фраз, поехали домой и разошлись по комнатам. В глубине души мне хотелось чего-то большего, чего-то откровенного, сегодня даже и скрывать ничего не стала, но Дима не предложил, не настоял, а навязываться самой, тем самым обнажая душу, не хотелось. Я всё ещё боялась. Только теперь боялась не того, что останусь одна, а того, что не будет его. И это детское чувство, что рядом мужчина, сильный, настоящий, готовый защитить, не зная о тебе ровным счётом ничего — осталось. Это он для меня мужчина, а всё плохое забывается.
В тишине прошёл и воскресный день, Дима сидел в кабинете, а я тенью слонялась по дому, делая вид, что что-то изучаю, узнаю, проверяю. Кабинет был закрыт и это ужасно мешало просто войти в него под видом того же интереса. Пару раз я засиживалась на кухне, якобы перекусывая, а на самом деле надеялась, что он выйдет. Пару раз пробовала включать телевизор в гостиной, даже звук включала громче необходимого, но Диме моё присутствие в доме явно не мешало и к пяти часам я всё же вошла.
— Занят? — Просунула голову в дверь и тут же нелепо улыбнулась, глядя на него, сидящим за компьютером.