Все корабли Астрала
Шрифт:
Эрик снова окинул толпу суровым взглядом – кто-то в темноте начал перешептываться, припоминая, что там стряслось.
– Мы пополнили припасы, – продолжал Эрик, – немного обжились, запаслись деревом и углем. Это был чудесный уголок. Но оказалось – он населен отвратительными орками, что звали свой аллод Изун. Это была их земля и их территория. Некоторое время мы присматривались друг к другу, а потом орки попытались поработить нас, приняв гибберлингов за новое племя гоблинов.
В зале раздался гневный шепот, потом еще один, и вскоре над толпой повисло негодующее гудение. Гибберлинги были довольно воинственны, и мысль о том, что
– Я знаю, – спокойно, с достоинством продолжал Эрик, – что многие из вас в это время находились в пути. Корабли гибберлингов были раскиданы по астралу, и каждый шел к своей цели. Многие не слышали о том, что происходило на Изуне. Или не хотели слышать. Так послушайте сейчас!
Эрик шагнул вперед, вскинул правую руку к потолку и оскалился. Его глаза сверкали самым настоящим гневом, и казалось, что он обжигающими волнами расходится от маленького гибберлинга.
– Нас было много, пять кораблей, – горячо заговорил он. – Мы давно не видели земли, мы покинули Йул, наш дом, много лет назад, когда вышли в астрал на поиски Исы. И мы страстно желали нового дома. Хотели снова купаться в ручьях, петь деревьям и дать нашим станкам сплести новую нить наших судеб! Мы дали оркам отпор. И они отступили, не в силах одолеть нас.
В зале раздался одобрительный рев, и старейшина вскинул над головой посох, призывая зал к молчанию.
– Но мы не знали, – понизив голос, глухо произнес Эрик, – никто из нас не знал, что орки – союзники Хадагана. Что они часть Империи и сами порабощены жестокими и безжалостными правителями. Потерпев поражение, они воззвали к хозяевам. И их ответный удар был быстрым и сокрушительным.
Опустив руки, Эрик поник, словно тяжесть воспоминаний о трагедии пригнула его к земле.
– Они пришли ночью, – глухо сказал он. – Бесчисленные отряды вооруженных людей. Их вели маги, много боевых магов, мастеров своего дела. Они знали, зачем они идут. Орки хорошо рассмотрели нас и наши корабли. Хадаган знал, что поставлено на карту, и на этот раз нас не принимали за гоблинов.
Эрик помолчал, собираясь с мыслями. В зале было так тихо, что Гордей слышал тихое сопение гибберлингов, окружавших его.
– Они не пытались говорить с нами, – глухо продолжил Эрик. – Не пытались торговаться или говорить. Они атаковали ночью и вырезали почти всех, кто пытался оказать сопротивление. Мы, оставшиеся в живых вояки, стали перед ними живой стеной, стараясь задержать противника, пока остальные укрывались на кораблях. Команды, дежурившие на бортах по ночам, пробовали открыть огонь по врагу. Первому кораблю, «Тростинке», удалось выстрелить два раза и испепелить пару отрядов, дав нам возможность собраться с силами. Но ответный удар магов не заставил себя ждать. «Тростинку» разорвало в клочья вместе с экипажем, и деревянное месиво было пожрано астралом в тот же миг.
Не обращая внимания на гул в зале, Эрик сделал шаг вперед и вскинул голову, вглядываясь в крону странного дерева, высившегося в центре зала совета.
– Мы пытались, – горячо сказал он трепещущим листьям, – пытались скрыть нашу тайну! Мы знали, что умрем. Мы еще дышали и говорили, но знали – мы уже мертвы. Мы не пытались спастись сами. Мы пытались спасти нашу тайну.
Отвернувшись от дерева, Эрик обратил свой горящий взор к залу, в котором, казалось, все перестали дышать.
– Маги Хадагана атаковали снова, – сказал он. – Чарами
Эрик вновь обернулся к дереву, став спиной к залу, внимавшему маленькому гибберлингу так, как внимают проповеди.
– «Скользкий» и «Пустозвон», наши корабли, забитые семьями, пытались уйти, – глухо продолжал Эрик. – Им удалось отойти со стоянки и направиться вглубь астрала, но… Черная магия хадаганцев настигла их. Объединенные удары магов были так сильны, что оба корабля были разбиты в щепки и медленно погрузились в астрал, уничтоживший и корабли, и их экипаж. Хадаганцы не собирались оставлять свидетелей.
– А ты? – вдруг выкрикнул кто-то из зала. – Что делал ты, Резак?
Старейшина грозно взревел, грозя нарушителю тишины страшными карами, но Эрик вскинул руки, призывая всех к спокойствию.
– Я с моими братьями защищал подход к моему «Мышелову», – спокойно ответил он. – Мы стояли насмерть, пытаясь своими телами закрыть проход вражеской пехоте. Они шли по нам, как по сорной траве. Маги больше не открывали огонь по последнему оставшемуся кораблю, опасаясь, что им ничего не достанется. Поэтому вперед шла пехота, захватчики, особые отряды, вооруженные крюками и тупыми стрелами. Они хотели взять нас в плен.
Эрик тяжело вздохнул и обернулся к залу, чудовищным усилием воли пытаясь держать себя в руках.
– Мы пытались дать нашим инженерам несколько минут, чтобы они успели перегреть реактор, как это сделала команда «Плывуна». Но они не успели. Маги Хадагана сотворили злую волшбу, что лишила нас сил и сознания. Удары магии сбивали нас с ног, а хадаганцы хватали нас и вязали. Я видел, как умерли мои братья. Не желая сдаваться в плен, они бросились на солдат Империи, пытаясь прорваться к ближайшему магу. Их проткнули несколько стрел, их секли мечами и били булавами. Но до последнего вздоха мои братья шли вперед, пока оба не рухнули на окровавленную траву берега Изуна.
Эрик вскинул руки к листве дерева, и по его телу прошла волна дрожи. Шерсть встопорщилась, уши стали торчком.
– Я прорывался к кораблю! – воскликнул Эрик. – Я хотел помочь моим оглушенным ремонтникам взорвать реактор! Я хотел умереть вместе с «Мышеловом»! Но он, уже захваченный чарами хадаганцев, медленно плыл к земле. На корабле еще оставался кто-то в сознании. Не знаю, кто это был. Но он попытался сделать хоть что-то и выстрелил из бортового оружия прямо в берег перед собой, надеясь, что отдача разрушит корабль. Этого не произошло – «Мышелов» лишь помяло, а берег превратился в огненный пруд.
Рывком повернувшись к залу, Эрик протянул руки к примолкшим гибберлингам и продолжил – торопливо, глотая слова и окончания, словно пытаясь из последних сил удержаться от слез:
– Взрыв отшвырнул меня далеко в сторону! Израненный и обожженный, я больше не мог двигаться. Я мог только лежать под горящим кустом, как груда мусора, и беспомощно наблюдать за тем, как хадаганские маги втягивают мой помятый «Мышелов» на берег. Мир угасал вокруг меня, свет уходил. Моя нить истончилась, готовясь исчезнуть из мирового узора. И последнее, что я видел, – как солдаты Хадагана осторожно выносят с корабля тела моих матросов и связывают им, беспамятным, руки.