Все корабли Астрала
Шрифт:
– Постой, – тихо сказал Винсент, протискиваясь вперед. – Ты стрелял. Эрик сражался. Теперь моя очередь внести свой вклад в это дело.
Оттеснив в сторону Гордея, эльф двинулся вперед – медленно, прихрамывая, но все-таки на своих ногах. Было видно, что идет он с трудом, и потому гибберлинги расступались перед ним, пропуская эльфа. Перед ним даже расступились стражи, видно, хорошо его знали.
Выйдя на открытое место, Винсент прошел в самый центр и встал недалеко от Эрика. Его высокая фигура привлекла внимание гибберлингов, и шум в толпе стал затихать.
– Народ гибберлингов, – неожиданно сильным и певучим голосом возвестил Винсент. – Теперь послушайте мое слово! Слово Винсента
Распахнув разодранный в клочья кафтан, Винсент вытащил из-за пазухи несколько обрывков бумаги – все то, что осталось от его великой баллады. Взглянув на потрепанные клочки, эльф скомкал их в кулаке и отбросил в сторону. А потом достал свою лиру, что уже наливалась золотистым сиянием. Выставив ее перед собой, Винсент запрокинул голову, и над толпой повисла мертвая тишина. Длинные пальцы коснулись дрожащих струн, и первые ноты хрустальным дождем раскатились над палубой Бесстрашного.
Это было великолепно. Чудесно. Волшебно. Гордей даже дышать перестал, вслушиваясь в звонкие переливы струн. Как зачарованный он смотрел на друга, что весь светился, словно на него упал луч солнца. А Винсент тем временем запрокинул голову и начал петь.
Его волшебный тягучий голос разносился над всеми кораблями, и казалось, его было слышно даже в самой далекой каюте, в самом глубоком трюме. Этот голос нельзя было не услышать. И нельзя было пропустить мимо ушей слова.
Винсент пел новую песню – балладу, что еще не была начертана на бумаге. Он пел о храбрых гибберлингах, отправившихся в опасный путь. Пел он не об истории, а днях нынешних, о тех храбрецах, что ищут свою дорогу в новой жизни. Звонкий голос эльфа рассказывал о том, что ценят гибберлинги, – храбрость, дружбу, верность. Своих братьев и сестер, своих друзей. Рассказывал он и о том, что поиск в астрале – удел настоящих героев, но самое главное путешествие каждый должен совершить в глубины своего сердца. Что только там можно найти главные ценности этого мира – отвагу, храбрость, дружбу и верность. И самое главное путешествие через астрал совершают не корабли, а храбрые сердца тех, кто не боится любить, не боится выбирать и не боится менять свою жизнь. И что самая главная награда ждет путешественника дома, и это не злато и не серебро, а любящие сердца его семьи.
Голос эльфа утих. Над кораблями хрустальным дождем прозвенел прощальный аккорд. Погасла лира, и певец склонил голову, дав знак, что все уже закончилось. Но над кораблями по-прежнему висела тишина – гибберлинги, кажется, старались не дышать, пораженные волшебным голосом Винсента и его песней.
Наконец раздался тихий стук – вперед вышел старейшина, вырвавшийся из рук поддерживающих его братьев. Его длинный посох громко стукнул, ударив в доски палубы «Бесстрашного».
– Ну, – грозно произнес он. – Что скажете, гибберлинги?
Суровым взглядом он обвел толпу, и не было ни единого гибберлинга, кто не склонил голову под взором старейшины. Кроме, конечно, сумасшедшего Резака.
– Новоград, – твердо произнес Эрик, поднимая голову.
– Новоград, – повторил следом за ним Винсент, хотя он и не был гибберлингом.
– Новоград, – что было сил крикнул Гордей, не желая отставать от товарищей.
И тут же вся опомнившаяся толпа взревела в один голос, на все лады повторяя: Новоград. Кричали все – и команда «Бесстрашного», и дружина Глока, и даже стражи, так и не покинувшие свой пост. К ним присоединились и лекари, и даже раненые гибберлинги, способные выдавить из себя хотя бы пару слов.
Старейшина медленно поднял в воздух свой длинный посох и вскинул свободную руку, призывая к тишине. И когда она наступила, старый седой гибберлинг выдохнул:
– Да будет так. Новоград.
И
И тогда все снова закричали. Одновременно.
Эпилог
Берег, покрытый жесткой зеленой травой, обрывался в пропасть почти у самых ног Гордея. От бездонной пропасти охотника отделяло не больше пары шагов, но он без страха смотрел в пустоту, отливающую синевой. Легкий ветерок, гулявший по берегу, ворошил его отросшие светлые волосы и приятно холодил разгоряченное после быстрого шага лицо.
Гордей окинул взглядом долину, лежащую между великим обрывом и горами. Огромное пространство казалось пустоватым без привычных взору охотника густых лесов. По берегу реки уже поднимались дымки костров и печей, торчали остовы домов, а стук молотков и пил был слышен даже здесь, на берегу. Город гибберлингов постепенно разрастался.
Откинув волосы с мокрого от пота лба, Гордей бросил взгляд налево, на каменистую площадку у холмов, где не росла трава. Там, у скалистого берега, висел в пустоте небольшой корабль гибберлингов, потрепанный боями и временем. «Бесстрашный» прибыл полчаса назад и сразу стал на разгрузку. На камнях, вокруг синего круга транспортера, уже начали расти горки полезных грузов. Ящики, тюки, коробки. Между ними ловко сновали гибберлинги, оттаскивая вещи к повозкам с большими деревянными колесами. Скоро они будут нагружены самыми необходимыми вещами и тронутся в путь, к стройке, по дороге, что шла мимо Гордея.
По ней уже потянулись первые пассажиры, доставленные «Бесстрашным» к новым берегам. Лиц еще было не разобрать, но, прищурившись, Гордей увидел, что ему навстречу идет большая компания гибберлингов, увешанных различными тюками. Следом за ними шли пятеро людей – молодых, веселых, зубоскалящих на ходу. За ними снова шли гибберлинги, потом снова люди и, кажется, пара эльфов.
– Гордей!
Охотник обернулся, и его губы дрогнули, пытаясь скрыть ухмылку. Перед ним стоял Эрик Резак – в той обновке, что справили ему всей общиной благодарные гибберлинги. На нем был коричневый жилет, расшитый золоченой нитью, такие же штаны с золочеными же лампасами, высокие красные сапоги по новоградской моде. И длинный алый плащ. Принарядившийся Резак выглядел забавно и, судя по его мрачному виду, прекрасно это осознавал. Заметив взгляд друга, Эрик фыркнул и покачал головой.
– Что, уже пора? – спросил Гордей, заметив, что с плеча гибберлинга свисает дорожный мешок.
– Пора, – ответил Эрик, устремляя взгляд на корабль, застывший у берега. – Сиг отходит, как только разгрузится. И я иду с ним.
– Может, все-таки останешься? – серьезно спросил Гордей. – Хотя бы еще на пару недель. Столько работы…
– И ее будет становиться все больше, – отозвался Эрик, теребя рукоять меча, висевшего на широком поясе. – Я и так слишком долго пробыл здесь. Мне пора в дорогу. Да ты и сам знаешь, не раз уже все обговорено. Новые корабли заложены, дома построены, пора вернуться за главным секретом.
– Но совсем не обязательно, чтобы ты шел вместе с ними, – сказал Гордей.
– Хочу еще раз взглянуть на родные края, – задумчиво отозвался Резак. – Идет целая флотилия. Повидаю всех знакомых. Загрузимся волшебным камнем, что не дает астралу пожирать корабли, и – сюда. Эрл со своими ребятами как раз закончит первые маленькие корабли.
– Наверно, – Гордей пожал плечами, бросив взгляд на долину, над которой вились дымы.
Мимо уже шли гибберлинги – целеустремленно, упрямо, сгибаясь под грузом скарба. Казалось, они тащили на себе все пожитки, которые только успели нажить непосильным трудом.