Все кошки смертны, или Неодолимое желание
Шрифт:
«Хонда» так и стояла с открытыми замками. Вопреки опасениям, из темного дворового лабиринта я выбрался на проспект практически с первого раза. Через семь минут я уже подруливал к подъезду дома на Войковской, еще через полторы стоял на полутемной лестничной площадке с верным стетоскопом в ушах.
В квартире, арендуемой артистками эротического жанра, было тихо. Никаких анонсированных Фаиной Семеновной шагов, двигания мебели. Стоять и слушать тишину можно было долго, но что-то подсказывало мне: по ту сторону двери никого нет. Язычок
В двух словах: если обыск и имел место в данном конкретном помещении, был он весьма грамотным. В том смысле, что видимых следов не оставил. Так что определить с уверенностью, что тут искали, а главное, нашли ли что-нибудь, я не мог. Да и не очень хотелось тратить на это время. Меня интересовали другие вопросы, ответы на которые я получил довольно быстро, осмотрев комнату инженю Марины Шлык.
Не вызывало сомнений, что последний раз она выходила отсюда, как говорится, с вещами. Из шкафа исчезли платья и куртки, из комода - дамские аксессуары и постельное белье, не говоря уж о спрятанных в нем долларах. Я открыл тумбочку возле кровати: пропали даже тампоны с презервативами. Только одна вещь сиротливо оставалась лежать на верхней полочке: яркий буклет с девятью полуголыми девицами в гусарских киверах и доломанах, прикрывающих срамные места картонными буквами, составляющими слово «Потемкинъ».
Итак, налицо еще одно бегство. Шлык, Голдовская, Моченев - всех охватила внезапная охота к перемене мест. Причем некоторых не только жительства, но и работы.
Кстати, о рабочих местах. Интересно, действительно ли Моченев в «Дюймовочке»? А Голдовская все еще в «Потемкине»?
Вытащив мобильник, я набрал номер Прокопчика.
– Как раз собирался тебе звонить!
– завопил он в трубку.
– Думаешь, это просто было? Они таких справок по телефону не дают! Пришлось прикинуться менеджером японского театра «Кабуки», женский коллектив которого желает знать, когда можно увидеть на сцене знаменитого Моченев-сан!
– Идиот!
– простонал я.
– В «Кабуки» нет женщин, там одни мужики играют!
– Да?
– озадаченно притормозил Прокопчик. — Ну, в «Дюймовочке» тоже не в курсе. Зарезервировали на завтра три столика у самой сцены. А Моченев сегодня взял отгул.
Указав Прокопчику бдеть на рабочем месте вплоть до особых распоряжений, я еще раз прошелся по квартире, пытаясь теперь смотреть глазами тех, кто что-то здесь искал. Если найти рассчитывали жесткие диски Нинель, то тут их, ясное дело, не было и нет. А если, как и я, искали следы, указывающие, куда подевались эти девчонки…
Я только что не хлопнул себя со всего размаху по лбу. А надо было бы, и посильнее - за тупость. Ведь если шанс и имелся, то он все это время лежал, а вернее, стоял на тумбочке прямо перед моими глазами. В первый раз он не принес особых результатов, но авось повезет во второй?
Обернув по привычке руку платком, я снял с базы трубку «Панасоник» и нажал кнопку повторного вызова: на крючке затрепыхалось что-то похожее на добычу. В том смысле, что дисплей высветил незнакомый городской номер, а в трубке раздались длинные гудки.
– Алло, - произнесли на том конце провода, и я сразу узнал этот поставленный актерский баритон профессионального героя-любовника.
На какое-то мгновение я задумался, что из этого факта следует. Но только на мгновение: если этот номер есть у меня, стало быть, он есть и у того, кто побывал здесь передо мной.
– Алло-о! Вас не слышно!
– нетерпеливо повторил Моченев. И пробормотал кому-то, как сказали бы в театре, в сторону: - Черт, Маринка, что ли, из своего подвала? Второй раз уже!
Вот это «второй раз» окончательно решило дело. Оно могло означать только одно: время пошло.
– Привет, Валера, - быстро заговорил я.
– Слушай меня внимательно. У вас большие проблемы. Вернее, у Ксюши. И ты об этом знаешь. Слушай, но не показывай виду: женские истерики нам сейчас ни к чему. Понятно?
– Чего-о?
– оторопело выпалил он, и я сделал вывод, что пока ему ничего не понятно.
– Моя фамилия Северин, я частный детектив, и меня вам бояться не нужно. Я на вашей стороне, ясно?
Моченев молча тяжело дышал в трубку. И я решил еще поднажать.
– Ты снял другую квартиру - молодец. Она тоже съехала с Войковской. Но я, как видишь, вас нашел, и другие тоже найдут. Во-первых, заприте дверь на все замки и никому не открывайте на звонки. Кем бы они ни представлялись. Во-вторых, немедленно вызовите полицию. Скажите, что к вам ломятся в дверь, понял?
– Никто к нам не ломится… - пробормотал он враз осипшим голосом, а я еле удержался, чтобы не сообщить ему, что он полный идиот. Но вовремя взял себя в руки и продолжил, правда, добавив жесткости:
– Заткнись и слушай! Когда полиция приедет, скажите, что хулиганы уже ушли, но вы боитесь. И попросите отвезти вас в отделение. Там вы будете в безопасности, а я приеду туда и все объясню.
Но он услышал, кажется, только одно:
– Ага, в безопасности! Это в ментовке-то?
Я чуть не матюкнулся в трубку, но продолжал терпеливо:
– Забудь про эти ваши регистрации, разрешения на работу и прочую чушь! В крайнем случае оштрафуют и отпустят, я за все заплачу! И вас оттуда вытащу!
– А почему я должен вам верить?
– промямлил он.
– Потому что я советую тебе вызвать ментов, кретин!
– я позволил наконец себе сорваться на крик, но и это не подействовало.
– Ладно, мы подумаем, - неуверенно пробормотал Моченев.
Я взглянул на часы. Время шло. Высокого мнения об умственных способностях героя-любовника у меня не сложилось. Я уговаривал его уже две с половиной минуты, и все без толку. Оставалось надеяться на инстинкты - самосохранения, например. А самому срочно менять тактику.