Все, кроме чести
Шрифт:
Он поведал, что оттуда хлынула всякая нечисть, с которой боролись, которую пытались сдерживать, и получалось это с переменным успехом… На площади в десятки гектаров все было уничтожено вырвавшейся из темного мира заразой и нежитью. За прошедшие полвека Проклятая Земля расширилась еще на треть мили.
— Разумеется, эти сведения не для всех, — со значением произнес Мартин. — Мы стараемся не стращать народ. Но вам, полагаю, знать это следует.
Роман присвистнул: если за пятьдесят лет территория зла увеличилась на полкилометра
— И что, — поинтересовался изумленный Антон, — вы никак не пытались ее сдерживать?
— Пытались, — Мартин хмуро кивнул, — строили ограды, рыли рвы, но все напрасно — зараза расползается и прокаженная земля растет. Ее ничто не способно сдержать.
Визоры встревоженно переглянулись.
— И что там творится внутри? — задал очередной вопрос Антон.
Наставник тяжко вздохнул и ответил:
— Летом там не светит солнце, осенью не идут дожди, даже зимой нет снега, а весной земля не оживает, травы и деревья в этой местности не растут. Там всегда пасмурно, небо затянуто пеленой безводных серых туч. Вечные сумерки! А молнии так и сверкают — и в небесах, и на земле.
Он помолчал и добавил:
— А еще там полно кошмарных тварей. Тех, что пришли из Темного мира, мы называем нежитью. А зверей и птиц, которых накрыла первая волна заражения и которые не погибли сразу, мы именуем нечистью, они тоже превратились в чудовищных созданий. Знайте: все, что населяет эту мертвую землю, порождено злом и само является таковым.
На какое-то время повисла гнетущая пауза. Затем Роман вскинулся и спросил:
— Но кто-то там побывал? Иначе откуда все эти сведения?
Мартин кивнул:
— Да, это так. Туда, рискуя жизнью, время от времени проникают маги-воины и лазутчики-добровольцы. Мы называем их бахисами…
— Искателями, — тут же перевел с арабского Антон.
Собеседник удовлетворенно хмыкнул:
— Вижу, ты знаком с языком сарацинов и мавров. Вот они-то как раз и составляют большинство лазутчиков-бахисов. А отряды дозорных, из числа лучших дружинников графа, охраняют Проклятую Землю по периметру. Местные называют их мухафизами…
— Стражами, — вновь проявил лингвистические познания визор.
— …причем ходоки в прокаженное место приносят оттуда разные вещи — и проклятые, и чудесные…
— Надо будет выучить арабский, — пробормотал по-русски Злобин.
Между тем Мартин продолжал:
— …наши умельцы из магических гильдий наловчились использовать их — мастерят из этих вещичек разные амулеты и прочие зачарованные штуковины.
— Понял, да? — толкнул друга в бок Злобин. — Ничего тебе это не напоминает?
Столетов наморщил лоб, посоображал малость и отрицательно мотнул головой.
— Ну ты и дубина! — укоризненно покачал нахлобученным на голову конусовидным шлемом товарищ. — Хотя ты не геймер, в игрушки не резался. Это ж типичный «Сталкер»: бахисы эти — самые настоящие сталкеры, тащат артефакты, хабар, а Проклятая Земля — аномальная Зона, ну и всякие мутанты там…
— Ага, — с сарказмом воскликнул Антон, — только все наяву тут, а не в твоей виртуальной реальности! И сожрать могут запросто, и еще десятком способов умертвить.
Наставник с интересом прислушивался к чужой речи, затем прервал словоизлияния своих подчиненных.
— В общем, так! — решительно произнес он. — Точно, разумеется, не знаю, но опыт мне подсказывает, что злодей как-то связан с Проклятой Землей. Да и след ведет в ту сторону… В общем, мы как раз туда направляемся — в лагерь бахисов. Там, на месте, и разберемся.
Дорога упиралась в широкие деревянные ворота, ведущие в лагерь бахисов. А сам поселок был окружен высоким тыном из плотно пригнанных друг к другу нетесаных бревен. После того как часовой на пышке возле ворот расспросил вновь прибывших, окованные железом створки раскрылись, и путников пропустили внутрь.
Антон с удивлением огляделся. Возникло ощущение, что они попали куда-то на Ближний Восток или в Северную Африку — вокруг только арабы да негры. Видимо, не очень охотно идут в бахисы местные жители. Тяжелая профессия и опасная. Получается так, что и сюда, в самую глубь Франкской империи, стали проникать североафриканские мавры и ближневосточные сарацины. Мигранты и гастарбайтеры восьмого века нашей эры, да еще в параллельной ветке бытия…
Мысли визора переключились на настоящее.
Городище в основном состояло из длинных приземистых построек, похожих на рабочие бараки или армейские казармы из далекого будущего. Поселок занимал площадь примерно в два югера — почти полгектара, и располагался он прямо посреди лесной дубравы, на невысоком пологом холме. Западный его склон покато спускался к берегу небольшой реки. Столетов бросил мимолетный взгляд: внизу виднелся песчано-галечный пляж и деревянные мостки, возле которых покачивались лодки.
Повозки и конный отряд остановились возле единственного здесь двухэтажного дома, чем-то похожего на древнерусский терем. Ездоки спешились, Мартин поманил магов за собой, а сам взбежал на высокое украшенное резными перилами крыльцо. Без стука толкнул дверь, вошел — визоры спешили за ним, не отставая ни на шаг.
Посередине просторной горницы за широким столом восседал усатый коротко стриженый бугай и жадно поглощал тушенное в овощах мясо, кусок за куском отправляя в полный крепких зубов рот и запивая большими глотками пива из кувшина. Отставив еду и питие, он с удивлением уставился на вошедших, затем опомнился и радостно гаркнул:
— Мартин, колдун ты недобитый! Как я рад тебя видеть все еще живым!..
Он вскочил с места, отшвырнув скамью, шагнул навстречу гостям. Старые друзья обнялись. Наставник повернулся, представил своих подопечных хозяину, затем назвал его: