Все, кроме чести
Шрифт:
А визор Антоний в каком-то забытьи все слал и слал им вдогон порции разъедающей душу и сокрушающей рассудок темной силы. Он рухнул на землю. Сознание покинуло его.
Очнулся он от того, что товарищ тряс его немилосердно, пытаясь привести в чувство.
— А? — распахнул глаза Столетов и непонимающе уставился на Злобина. — Ромка, ты чего?..
— Антоха… — друг опустился рядом с ним на колени, с облегчением выдохнул, — я уж думал, ты того… Что случилось-то?..
Они говорили по-русски. Тут к ним подошел Мартин, баюкающий правую руку. Понимающе оглядел Антония, кивнул:
— Ты перешел на новый уровень мастерства, мой мальчик И… благодаря тебе мы всё еще живы.
Он обернулся к троим выжившим бахисам, устало произнес:
— Слава магу Антонию!
Абдулла, безымянный следопыт и вернувшийся к своему обычному состоянию Вульфгар взметнули вверх клинки, глухо выкрикнув:
— Слава!
Впрочем, радости особой ни у кого не было. Окровавленные тела товарищей отбивали всякую охоту торжествовать. Лицо Абдуллы, на котором красовались свежие порезы, досадливо скривилось — не уберег соплеменников. Он кивнул норманну, тот понял с полуслова, вытащил из-за пазухи кинжал с широким лезвием.
Антон во все глаза наблюдал за тем, что делает Вульфгар. А тот, недолго думая, освежевал одного из мутантов. Повозился, конечно, все ж таки шкура была прочной. Потом тем же манером взялся за другого… и третьего. Вскоре импровизированные носилки из трех шкур были готовы. Точнее, волокуши. Туда загрузили мертвых бахисов, впряглись — Вульфгар, Абдулла и оказавшийся неожиданно сильным следопыт. И лазутчики поспешили отправиться обратно, придерживаясь того же маршрута.
По дороге Мартин пояснил визорам — чем вызвана такая забота о павших товарищах. Оказалось, если оставить в мертвой зоне тела, то убитые вскоре превращаются в восставших мертвецов. Сарацины называли их гулями. Само собой, людей эти уроды не жаловали, норовили загрызть и выпить кровушки.
«Зомби?» — переспросил Роман друга на родном наречии. Тот вынужден был согласиться. И впрямь, еще и зомби в придачу.
Так они и шли, в любую минуту ожидая очередного нападения. Но, видно, Зона смилостивилась в тот раз, отпустила их. Или и впрямь маг Антоний послал настолько сильный заряд ненависти и страха, что даже самые жуткие создания Тартара по всей округе перепугались и попрятались — от греха подальше.
Уже почти стемнело, когда остатки потрепанной экспедиции вышли к Ведьминому Логу. Отсюда рукой было подать до лагеря бахисов.
«Дошли», — только и подумал Антон. А больше никаких мыслей в голову не шло. И это было правильно. Иначе и свихнуться недолго — от всех этих гребаных переживаний.
Роман так же, как его друг, не был ранен. Все-таки щадили их бахисы, берегли, старались оттянуть на себя побольше тварей в той жаркой схватке. Поэтому на нем ни царапины, только устал сильно, выдохся — и физически, и морально. Плелся позади лазутчиков, волокущих по земле шкуры с телами товарищей.
Когда миновали темный еловый бор, где-то на полпути к лагерю, Роман неожиданно почувствовал слабость в коленях, да такую, что вынужден был присесть и остановиться. Тут его и накрыло. В глазах потемнело, голова закружилась, и он ухнул в какой-то темный колодец. Все произошло быстро — как тогда, в школе магов.
На сей раз, он оказался в наполненном клубящейся мглой ущелье. Он встревоженно осмотрелся, но ничего разглядеть так и не смог. Сделал первый шаг, второй и потопал — куда? А шут его знает. Да хоть куда, лишь бы не стоять на месте, подобно пню.
Прошагал он недолго, вскоре почувствовал, что впереди преграда. А спустя минуту рука нащупала что-то твердое и гладкое. И вслед за этим из густого тумана выступила отвесная стена.
Роман удивленно моргнул, еще раз потрогал идеально ровную поверхность. Нет, это не обычное природное образование, здесь явно приложили руку люди. Точно, решил он, это искусственное сооружение. Но что: замок, крепостная стена, башня? Материал похож на мрамор, но точно не он. И не гранит. Тогда что же?
Злобин хотел двинуться вдоль стены, чтобы обнаружить хоть что-то, похожее на проем в ней, или вход какой — ведь должна же она была где-то кончиться?.. Но не успел это сделать, как его рывком выдернуло оттуда и вернуло обратно, в привычный земной мир.
Теперь уже Столетов тормошил его, приводя в чувство. А когда заметил, что друг очухался, участливо спросил:
— Что, Ромашишка, снова накатило?
— Есть такое, — хрипло ответил тот. — Второй приступ за все время. Но на этот раз было интереснее.
— А ну-ка, ну-ка, — поощрительно попросил стоявший рядом Мартин, — поведай и нам свои переживания.
Ромул поведал. Наставник выслушал и задумался. Потом сказал:
— Думаю, что неспроста это. Что-то за всем этим кроется. Как будто специально хотят тебе показать нечто очень важное, но делают это постепенно, дабы не ошеломить с ходу.
Роман почесал лоб, хмыкнул:
— Кто такие?
— Этого я тебе не скажу, — отвечал Мартин, — тут нужен иной уровень, более продвинутый. К ведуну бы тебя сводить, да только трудно к ним попасть. Нет, случается, что кто-то из них снисходит до общения с простыми смертными: бывает, бывает такое, но… прямо скажем, редко. Так что еще вопрос — согласится ли кто-нибудь из них принять тебя и выслушать. Хотя твой случай как раз должен их заинтересовать… Ладно, попробуем, я поговорю с Гунтаром, у него возможностей больше. Все-таки к самому королю вхож.
На том и порешили. Незадачливый визор поднялся на ноги, и поредевший отряд продолжил свой путь домой.
По дороге все больше молчали. Но в один из моментов дотоле неразговорчивый Абдулла вдруг заговорил с Мартином. Речь пошла о нападении нелюди. Оба собеседника удивлялись слаженным действиям монстров, но Антону показалось, что соратники чего-то недоговаривают. Он догнал наставника и прямо спросил: что в этом такого необычного?
— Да все необычно, — ответствовал тот и кивнул бахису: мол, объясни.