Все леди делают это
Шрифт:
На взгляд непосвященного это выглядело оригинально и ново, но знатоки сразу углядели суть.
«Беспардонное заимствование и перелицовка уже известного» — так высказался один из критиков в разгромной статье.
После нескольких публикаций в прессе, доказывающих, что романы Астраловой — типичная компиляция, «негры» оставили в покое классиков и переключились на малоизвестных писателей. Помимо своей основной работы, они перелопачивали горы литературы, по большей части иностранной, опубликованной очень давно. Нечаев дал им в помощь команду переводчиков, те выискивали зарубежных авторов,
«Литературные негры» научились лихо придумывать сюжеты, вылавливая основную идею в чужих книгах и нанизывая на основную сюжетную линию собственное ноу-хау, и теперь не боялись обвинения в компиляции — связь с первоисточниками была столь неуловимой, что обнаружить ее мог только очень подкованный эксперт.
Ладо рвался проводить Тамару, но у нее были другие планы — нужно дозвониться до Люси Барминой и вернуться в офис, чтобы познакомить остальных «самаритянок» с новостями. Заодно узнать, что выяснила Ирина.
На этот раз ей повезло — Люлю оказалась дома.
— Забежала мужа покормить, — весело оповестила она сокурсницу. — А потом опять рысью по редакциям — до семи вечера нужно сдать две рукописи.
— Люсенька, у меня к тебе деловое предложение.
— Мне подъехать или ты скажешь по телефону?
— Лучше бы встретиться.
— Ясненько. Говори адрес своей конторы, а я сориентируюсь, когда к тебе забежать.
Тамара назвала адрес, а Люся обрадовалась:
— Это же недалеко от того издательства, куда мне нужно заскочить! А второе рядом с моим домом, так что через часок-другой прибуду.
…Мадам Бобкова, она же Изабелла Астралова, не отчуждала себя от опусов, публикующихся под ее литературным псевдонимом, и так вошла в роль, что и сама уверовала, будто это ее собственные произведения.
Желающие увидеть место, где творит писательница, имели возможность лицезреть ее кабинет со старинным столом, приобретенным Валентиной Вениаминовной в антикварном магазине, украшенным старинным чернильном прибором черненого серебра, купленным ею на аукционе, и стопку исписанных витиеватым почерком листков.
Поклонникам, коих у нее теперь было немало, Астралова дарила один из листков, поставив внизу непонятную закорючку и запомнив номер страницы, чтобы литсекретарь Лиза Сайкина потом ее восстановила, — для этого в штате обслуги существовал сотрудник, переписывавший компьютерную распечатку вручную «старинным почерком», со всеми положенными завитушками.
Тайна Астраловой тщательно охранялась всеми, кто принимал участие в ее раскрутке. Нечаев и Корн были заинтересованы в упрочении ее имиджа, что обусловливало рост тиражей и доходов, Даниил, Лиза и прочая обслуга боялись потерять высокооплачиваемую работу, почти забытый супругой господин Бобков оберегал свой душевный покой и неустанно благодарил Бога и тот день, когда его благоверную осенила идея стать писательницей, а сама Изабелла Астралова, разумеется, желала сохранить статус-кво. Потому о том, кто на самом деле стряпает опусы, которых набралась уже почти целая книжная полка, знали лишь шестеро «негров» и особо доверенные лица из окружения Астраловой и руководства издательства. Для большей популярности и доступности широким читательским массам ее романы выходили не только в твердом, но и в мягком переплете, а общий тираж исчислялся несколькими миллионами.
Маститые режиссеры стояли в очереди на экранизацию бессмертных творений, кинозвезды предвкушали баснословные гонорары за будущую роль и резкий всплеск славы, а зрители с нетерпением ожидали выхода на экраны обещанных телесериалов и полнометражных фильмов. Иностранные издатели тоже не остались в стороне и соревновались, кто успеет первым получить эксклюзивные права на перевод и издание за рубежом серии романов Изабеллы Астраловой, но сама писательница пока капризничала и торговалась, устроив своеобразный аукцион за гонорар по принципу: «Кто даст больше?»
В прессе писали, что ей уже предложили миллион долларов за право экранизации в Голливуде всех вышедших романов. Конкуренты Нечаева уверяли, что это всего лишь очередная утка, — мол, миллион зеленых крутовато, у голливудских режиссеров с головой все в порядке, такие деньги за фуфло они никогда не заплатят. Другие утверждали, что это рекламная акция — дабы поднять престиж Астраловой и ее романов и привлечь к ней еще больше внимания. Третьи ехидничали, что писательница прикидывает и выгадывает, так вдруг получит больше, если продаст свои романы не оптом, а в розницу.
И только Нечаев с Корном знали истинную причину, почему Астралова никому не продала права ни на перевод, ни на экранизацию.
Вечером все собрались в офисе «Самаритянина». Люлю явилась за четверть часа до Аллы, успела со всеми расцеловаться и обменяться новостями, а потом прибыла верная боевая подруга и первым делом спросила:
— Томик, судя по твоему довольному виду, у тебя обнадеживающие новости?
— Не знаю, можно ли считать их обнадеживающими, но узнала много неожиданного.
— Кто тебя просветил?
— Ладо.
— А на Ритиной службе кто-нибудь побывал?
— В редакцию поехала Ирина, но еще не вернулась.
— Тогда начинай ты, а Ирэн потом добавит деталей.
Тамара подробно пересказала разговор с Владимиром Кохадзе и подвела итог:
— Думаю, некоторое время назад они с Ритой были любовниками. Она относится к категории женщин, которые в молодости обладают ординарной внешностью, а с годами становятся гораздо привлекательнее. Так что, надо полагать, Риту уже никто не назвал бы серой мышкой. К тому же они с Владимиром коллеги по ремеслу, — в общем, уравнялись по всем параметрам.
— Полагаю, теперь в менее выигрышном положении Ладо, — подала голос Люся, ставшая серьезной сообразно моменту. — Он — ординарный репортер криминальной хроники в малотиражной газете, карьеру на этом поприще ему сделать не удалось, соответственно, зарабатывает мало. Его мать давно на пенсии, отчим умер, автомобили они давно продали и проели. Правда, остались квартира и дача, но ведь они принадлежат его матери, сам Ладо пока ничего существенного не достиг. Трижды был женат, но жены не выдерживали его бахвальства и самодовольства. Он, конечно, хорохорится и пускает пыль в глаза, но по нему сразу видно, что пообветшал.