Все лики смерти (сборник)
Шрифт:
Судя по всему, с этой стороны на Пашу и на его не совсем ординарную для частного лица закупку никто не выйдет. Если люди в погонах попробуют дернуть за эту ниточку – пускай. Пусть ищут неведомого предпринимателя Милейкина.
А Паша-то, дурак, дрожал как осиновый лист. Даже переоделся на даче – в «Балт-Реактив» он поехал прямо оттуда – напялил куртку-ветровку невообразимо яркой, ядовито-красной расцветки. Где-то и когда-то Шикунов вычитал, что человеческий мозг так устроен: фиксирует – в целях последующей идентификации – самую характерную черту имиджа незнакомца.
Тем временем менеджер пересчитал протянутые Пашей деньги, выписал еще одну бумажку – внутреннюю накладную – и отправил Шикунова с нею на склад.
Шагать пришлось порядочно. «Балт-Реактив» арендовал помещения у одного из огромных – настоящий город в городе – химкомбинатов промзоны. Зданий на необъятной территории было множество. И не только зданий. За высоченный забор угодил и кусок умирающего леса, и даже водоем изрядных размеров – разлив речки Охты. Запах от водоема шел неприятно-химический, и Паша подумал, что от просроченных и пришедших в негодность химикатов здесь избавляются самым простым способом – сливают втихаря в реку…
Он шел берегом отравленной Охты и ликовал: до чего же все удачно сложилось! Но одновременно где-то глубоко шевелилась и неприятная мыслишка. Это что же получается? Любой террорист этак может накупить самой ядовитой химии, пробраться на водопроводную станцию, и… Ладно, пусть о таких вариантах думают те, кому за это деньги платят. А у Паши задача простая: сегодня же начать процесс перевода Лющенко в новое агрегатное состояние.
В жидкое.
2
– Я вот все репу чешу: и зачем людям стоко кислоты? – задумчиво спросил лысый и пузатый не то кладовщик, не то завскладом.
Паша похолодел. Голова стала пустой и звонкой. И в звенящей пустоте мелькнул спасительный ответ.
– Кому зачем, – сказал он, умудрившись не дрогнуть голосом, – кому для жены, кому для тещи…
Это была концовка весьма бородатого анекдота, но кладовщик долго гыгыкал, колыхая жировыми складками. И удалился в недра склада, идиотских вопросов больше не задавая.
Через двадцать минут Паша стал законным владельцем двух двадцатипятилитровых бутылей с кислотой азотной (хч) и четырех аналогичных емкостей с кислотой серной (чда). Что означали эти указанные в скобках буковки, стоявшие и в прайс-листе, и в накладной, Шикунов не имел понятия. Подозревал, что степень очистки и количество допустимых примесей.
Но Паша здраво рассудил, что для стервы Лющенко чистота продукта теперь куда менее важна, чем крепость, – и, выбирая товар, ориентировался лишь на то, чтобы цена напротив названия стояла поменьше. Оптовые цены на кислоты, честно говоря, оказались невелики. С учетом тары (чтобы не мелькать потом у подъезда с огромными оплетенными бутылями, пришлось доплатить за деревянные ящики, упирая на предстоящую пересылку) Шикунов выложил немногим больше двух с половиной тысяч рублей. Дешевка. Стандартные – с гробом, венками, местом на кладбище и т. д. – похороны Лющенко наверняка бы обошлись на порядок дороже…
– Транспорт у вас здесь? – спросил кладовщик, начав оформлять пропуск на вывоз материальных ценностей. – В смысле – на территории?
– Нет, оставил за воротами, – сказал Паша. – Доставите до проходной? – кивнул он на ящики с бутылями.
Конечно, нанятую за разумную сумму «Газель» куда проще было подогнать прямо к «Балт-Реактиву». Но тогда, во-первых, и ее номер, и грузоотправитель, и грузополучатель (пусть и липовый) были бы записаны охраной. Во-вторых, водитель узнал бы, что и откуда вез.
А так – поди догадайся, кто и что вывозит с территории комбината. Фирм-арендаторов тут немерено.
Кладовщик долго ворчал: у тележки, дескать, отломалось колесо, а сварщик без бутылки приваривать никак не желает; похмельные же грузчики запропастились неведомо куда, а отлавливать их по всей территории в его обязанности не входит, его дело – отпускать товар, и вообще…
Протянутая сторублевка тут же оборвала нытье толстяка и кардинальным образом изменила ситуацию. Мгновенно нашлись и исправная тележка, и два грузчика – на вид действительно весьма похмельные. Паша, тоже после вчерашнего находившийся не в лучшей форме, мысленно им посочувствовал, но денег больше не дал. Пускай кладовщик делится.
Чем ближе груженная кислотой тележка приближалась к проходной комбината, тем тревожнее становилось Шикунову. Казалось, что сейчас, именно сейчас, все сорвется. Все рухнет под откос. Охранники на проходной изучат вдумчиво накладную, посмотрят повнимательнее на бледное Пашино лицо, и… И все. Каюк. Капут. Попросят пройти для выяснения личности, и позвонят куда надо, и байками о позабытом паспорте уже не отделаешься, и рано или поздно всплывет лежащая в ванне Лющенко. Она всплывет. А Паша утонет. Навсегда утонет…
Картинки провала в самом финале успешно проведенной операции вставали перед его мысленным взором такие яркие, что Паша чуть было не смалодушничал. Чуть было не сунул пропуск и накладную грузчикам, предоставив им пересекать последний барьер в одиночестве. Но сдержался.
Все прошло гладко.
Охранник, пенсионных лет мужичонка – камуфляж смотрелся на нем маскарадно – небрежно сосчитал места груза:…четыре, пять, шесть… – все в порядке. Нажатием кнопки открыл ворота, тележка выкатилась наружу. Вскоре ящики перекочевали в кузов «Газели».
И только когда проходная комбината исчезла из вида, Паша мысленно завопил: ПОЛУЧИЛОСЬ, БЛЯ, ПОЛУЧИЛОСЬ!!!
И дальше все получится.
3
Как ни хотелось побыстрее НАЧАТЬ (точнее говоря, побыстрее ЗАКОНЧИТЬ), сразу к своему дому Шикунов не поехал. Попросил высадить его на Светлановском проспекте, неподалеку от рынка, где после десятиминутного голосования поймал другую машину, микроавтобус «форд». И лишь тогда назвал водителю свой настоящий адрес. Мало ли кто и какой товар везет с рынка?..