Все ловушки земли
Шрифт:
Ему навстречу по трапу взбирался какой-то человек, другие бежали к кораблю из деревни.
— У вас есть груз для нас? — спросил человек.
— Небольшая партия, — ответил ему Ричард Дэниел. — Вы собираетесь что-нибудь отсылать с нами?
Кожа у человека была загорелой и обветренной, волосы его давно нуждались в стрижке, а на лице отросла многодневная щетина. На нем была грубая пропотевшая одежда, и руки его были сильные и неловкие от тяжелого каждодневного труда.
— Совсем немного, — ответил человек. — Вам придется подождать,
— Тогда принимайтесь за дело, — сказал Ричард Дэниел. — А я начну выгрузку.
Когда он уже выгрузил половину товаров, в трюм, кипя от ярости, ворвался капитан.
— Что происходит? — вопил он. — Сколько нам еще нужно ждать? Мы теряем черт знает сколько денег, когда останавливаемся на этой планете.
— Возможно, — согласился Ричард Дэниел, — но вы же знали об этом, когда брали груз. Будут еще другие перевозки, да и доброе имя тоже что-то значит…
— Плевать я хотел на доброе имя! — взревел капитан. — Почем я знаю, увижу ли я еще когда-нибудь эту дыру!
Ричард Дэниел продолжал выгружать тюки.
— Эй ты, — заорал капитан, — ступай в деревню и скажи им там, что я буду ждать не больше часа.
— А как же с грузом, сэр?
— Я поставлю на выгрузку экипаж. Проваливай!
И Ричард Дэниел оставил груз и отправился вниз, в деревню. Он шел через луг, который лежал между космопортом и деревней, шагал вдоль колеи, оставленной колесами телег, и идти так было необычайно приятно.
Тут только он сообразил, что с тех пор, как он покинул планету роботов, он в первый раз шел по настоящей земле. У него возникло мимолетное сожаление, что он так и не узнал, как называлась та планета, каково ее назначение. И с легким уколом совести он подумал о том, нашли ли уже Хьюберта.
А где сейчас Земля? — спросил он себя. В какой стороне и как далеко отсюда? Впрочем, ему было все равно, ибо с Землей было покончено.
Он бежал с Земли и не прогадал. Он не попался ни в одну ловушку Земли, ни в один силок, расставленный Человеком. Все, что у него было, принадлежало только ему, и он мог распоряжаться этим как ему заблагорассудится, ведь, что бы там ни думал капитан, он был ничей робот.
Идя по лугу, он увидел, что эта планета многим напоминала Землю. В ней чувствовалась та же мягкость, та же простота. Ее просторы дышали привольем и свободой. Войдя в деревню, он услышал приглушенное журчание воды в реке, далекие голоса играющих детей, а в одном из домиков беспомощно плакал больной ребенок.
Он поравнялся с домом, возле которого спала собака, и она проснулась, и, зарычав, направилась к воротам. Когда он прошел мимо, собака, не переставая рычать, поплелась за ним, благоразумно держась на безопасном расстоянии.
В деревне, царил безмятежный покой золотисто-лиловой осени, и, когда умолкали крики детей и плач ребенка, наступала полная тишина.
Из окон и дверей домиков на него смотрели женщины, и за ним по пятам все еще бежала собака, но теперь уже она не рычала, а трусила молча, подняв от удивления уши.
Ричард Дэниел остановился посреди улицы и оглянулся, и собака села, не спуская с него глаз, и ему почудилось, будто остановилось само время и на какую-то долю секунды маленькая деревушка отделилась от всей остальной вселенной, превратившись в замкнутый обособленный мир, который открыл ему его настоящее призвание.
Стоя посреди улицы, он вдруг увидел деревню и людей в ней почти с той же ясностью, как если бы мысленно представил их схему, хотя даже если эта схема и существовала, то только в его подсознании.
И ему показалось, что деревня — это уголок Земли, перенесенный сюда уголок древней Земли со всеми ее первобытными проблемами и надеждами — сильная духом община людей, которая уверенно и смело отстаивала свои права на существование.
С другого конца улицы до него донесся скрип повозок, которые медленно тащились по направлению к кораблю.
Он не тронулся с места, поджидая их, и, пока он стоял так, собака подобралась к нему поближе и снова села, глядя на него без особого дружелюбия.
Подъехав к нему, повозки остановились.
— Здесь в основном лекарственное сырье, — произнес человек, сидевший на первой горе тюков. — Из всего, что у нас есть, только это и стоит вывозить.
— У вас, видно, его очень много, — заметил Ричард Дэниел.
Человек покачал головой.
— Не больно-то много. Последний корабль был у нас почти три года назад. Нам придется ждать еще три, а то и дольше, пока прилетит следующий.
Он сплюнул на землю.
— Иной раз кажется, что не сыщешь большей глухомани, — добавил он. — Бывают дни, когда мы спрашиваем себя, помнит ли о нас хоть одна душа на свете.
Со стороны корабля донеслись далекие раскаты капитанских проклятий.
— Вам лучше поскорее подняться туда и сдать груз, — сказал человеку Ричард Дэниел. — Капитан так зол, что может улететь, не дождавшись вас.
Человек слабо усмехнулся.
— Его дело, — бросил он.
Он взмахнул вожжами и добродушно прикрикнул на лошадей.
— Влезай ко мне, — сказал он Ричарду Дэниелу. — Или тебе хочется пройтись пешком?
— Я не поеду с вами, — ответил Ричард Дэниел. — Я остаюсь здесь. Можете передать это капитану.
Потому что здесь был больной ребенок. Здесь было радио, нуждавшееся в починке. Культура, которую нужно было продумать и направить. Здесь его ждал непочатый край работы. Из всех мест, которые он посетил на своем пути, это было единственным, где он был по-настоящему нужен.
Человек снова усмехнулся.
— Капитану вряд ли это понравится.
— Тогда посоветуйте ему, — сказал Ричард Дэниел, — чтобы он спустился сюда и поговорил со мной лично. Я сам себе хозяин. Я капитану ничего не должен. Я с лихвой уплатил ему свой долг.