Всё любви подвластно
Шрифт:
– Мамочка, я Серёжу люблю…
– Так и люби, но нельзя себя в монашки записывать, сегодня твой выпускной, такое только раз в жизни бывает, расслабься и не обижай своих одноклассников.
– Хорошо, мама, я попробую…
Она выдержала пару танцев, станцевав с одноклассником и собственным папой, категорически начала уговаривать родителей идти домой. Танцы не только не развеселили её, а казалось наоборот: навеяли на неё грусть и очередную волну воспоминаний о её Серёже.
Глава 4
Побег
Серёжа Буров жил с матерью, они приехали в городок два года назад в начале апреля1995 года из Чечни, как беженцы. Они Терские казаки, жили в станице, которая была основана русскими казаками ещё во времена царствования Екатерины 2.
С приходом к власти Джохара Дудаева (1991г). в Чечне, казацкие станицы постоянно подвергались притеснениям со стороны властей. Всё делалось для того, чтобы казаки покинули Чечню. Станичники неоднократно обращались к Федеральным органам власти с жалобами на дискриминацию в их отношении со стороны властей республики, в попытках разжигания национальной розни. Но всё было безуспешно, в ответ на свои обращения они получали казённые отписки и голые обещания разобраться в ситуации. Их жалобы переправлялись руководству республики Чечни, а те только усиливали гонения, присылали свою милицию, а те устраивал откровенные погромы, обвиняя самих казаков в мыслимом и немыслимом. Доходило до того, что мужчин избивали, арестовывали, иногда вообще люди пропадали бесследно, как стало известно позже, людей увозили просто в рабство в горные аулы, где люди жили в зинданах, продавались и покупались.
В 1993 году в январе чеченской милицией был арестован и увезён в неизвестном направлении отец Сергея Буров Александр Владимирович. Серёже было тогда 13 лет, они остались вдвоём с матерью Ольгой Николаевной. Мать Сергея ездила и обивала пороги различных учреждений Чечни, но след отца будто потерялся, с ней никто не хотел даже говорить на эту тему. Они два года ждали, что отец вернётся, но от него не было никаких известий. Ольга Николаевна, опасаясь за жизнь сына, решилась на побег из Чечни.
Ранней весной 1995 года они покинули родную станицу и через Ингушетию на перекладных добрались до Владикавказа, оттуда в Волгоград.
Больше месяца потребовалось Ольге Николаевне, пока она добилась статуса беженцев и ей выделили жильё в рабочем городке в 200 км от областного центра.
Ей очень повезло, обивая пороги чиновников она почти отчаялась получить жильё и работу, но ей подсказали добрые люди, что надо попытаться обратиться к губернатору области Ивану Петровичу Шабунину напрямую.
– Он каждый день приезжает на работу к 7.00 к парадному подъезду областной администрации – сказал ей Юрий Владимирович Косарев – председатель Союза Чернобыль, которого она встретила в Волгоградском комитете социальной защиты населения. – Можно, конечно, обратиться и к Аликову Николаю Яковлевичу, начальнику этого комитета, где мы с вами сейчас. Он золотой человек, но вам важнее получить сейчас жильё и работу, а статус беженца вы и так получите. Поэтому в вашей ситуации лучше всего вам поможет губернатор, у него полномочий больше.
– Ой, спасибо вам, Юрий Владимирович, вы так мне помогли – ответила Ольга.
– Пока не за что. Я сам жил когда-то в Чечне, но я был очень маленький тогда и не помню ничего, а вырос потом на Украине в Запорожье, там у меня сестра сейчас живёт. Скоро, по её словам, там будет ещё хуже, чем в Чечне. Националисты наглеют с каждым днём, молодёжь воспитывают на идеях Бандеры, прямо неофашистов выращивают. У меня друг офицер там служил, два года назад приехал оттуда. Он рассказал, что националисты ещё с 1990 года подняли голову, бегали там с флагами своими, требуя самостийности. Ельцин с Горбачёвым развалили Советский Союз, вот и появились кругом царьки и удельные князьки, туманят народу мозги, а многие ведутся на их обещания, вот и бардак в стране.
– Да уж, мы натерпелись в Чечне от этих Дудаевских националистов, они хуже фашистов.
– Михаил, так зовут моего друга, был осенью 92-го – зимой 93-го в ваших краях, прибыв с Украины, он как раз угодил на контртеррористическую операцию в Ингушетию1. Это, когда был конфликт между Ингушетией и Осетией, слышали?
– Конечно, мы тогда так надеялись, что войска не остановятся в Ингушетии и спасут нас от Дудаевского режима. Но не дождались, зато через год дождались самой настоящей войны.
– Так вот, со слов Михаила, тогда все от лейтенанта до генерала понимали, что война с Дудаевым неизбежна, что нужно было идти дальше и наводить порядок во всём регионе, сметать режим Дудаева, но Ельцин и его приспешники не стали этого делать. Целый год войска на границе с Чечнёй в окопах жили. За этот год Дудаев смог вооружиться, набрать наёмников со всего света, а когда Ельцин двинул на Грозный войска2, они были вынуждены нести огромные потери, встретив вооружённое сопротивление, и чем закончится эта война пока неизвестно.
– Да, я тоже так считаю – согласилась Ольга.
– Кстати, Михаилу повезло, он тогда на Новый год плюнул в морду или обматерил Гайдая3 – советника Ельцина. Я уж точно не помню за это, но видимо за это, Михаила через месяц убрали из Ингушетии, а в 94-м в августе вынудили уволиться из Вооружённых сил РФ. Я почему говорю повезло? Его дивизия, в которой он служил штурмовала Грозный в декабре 94-го, многие погибли, а он бы точно полез в самое пекло. Ну, такой он. А сейчас живой и здоровый. Рад был познакомиться. Извините, мне надо идти, удачи вам. До свидания.
– Спасибо, Юрий Владимирович, я обязательно воспользуюсь вашим советом. Дай Бог вам здоровья. До свидания.
Отчаявшаяся женщина решилась, она пришла к администрации Волгоградской области в тот холодный мартовский день в 6.30 и стала ждать. Ветер изморосью колол лицо, одинокие прохожие подняв воротники пальто, пробегали мимо, не обращая внимания на одиноко стоящую женщину. Минуты ожидания тянулись ужасно медленно, но Ольга от нервного напряжения совершенно не обращала внимания ни на холод, ни на пронизывающий колючий ветер. Её взгляд застыл на открытом пустом пространстве, куда, по её мнению, должен был подъехать губернатор.