Все люди - враги
Шрифт:
Отвернувшись от патриота-мотоциклиста, Тони увидел у входа в переулок трех полисменов и еще троих у входной арки, все зорко следили за ним. Во дворе виднелись еще люди в шлемах. Тони тут же сообразил, что он несколько преувеличил серьезность положения и опасность, грозившую Джулиану. Если уж выделен наряд полиции для охраны какой-то газеты, вряд ли можно опасаться серьезных уличных столкновений.
Тони подошел к полицейскому сержанту, назвал себя и Джулиана, объяснил, по какому он делу, и попросил, чтоб его пропустили. После тщательных расспросов сержант проводил его по длинному проходу до боковой дверцы, которая
– Послушайте, - сказал Тони, - похоже на то, что к вам тут согнали добрую половину лондонской полиции. Вам не приходится снабжать их всех пивом?
– Не знаю, - отвечал довольно сухо Джулиан.
– Я вам достану пропуск, и тогда вы сможете беспрепятственно входить и выходить, когда захочется.
– А разве уж так необходим этот парад блюстителей порядка и законности?
– Как знать! Вчера вечером они попытались было разбить автомобиль и ворваться в помещение.
Тони свистнул.
– Черта с два они ворвутся! А как подбитый глаз. На вид неважно.
– Да, немножко побаливает. Может быть, сразу пойдем к Роулинсону, достанем вам пропуск и спросим, какие на вас будут возложены обязанности?
Когда они пришли к Роулинсону, Тони несколько удивился, увидев молодого довольно самоуверенного Человека, похожего на ефрейтора. Он ожидал встретить кого-нибудь чином повыше. Молодой человек держался весьма вежливо, хотя несколько покровительственно. После того как Тони был ему официально представлен, он сказал:
– Очень любезно с вашей стороны, мистер Кларен-дон, что вы пришли нам на помощь в критическую минуту. В общих чертах положение .таково: обычно мы выпускаем утреннюю и вечернюю газеты, но теперь мы пытаемся отпечатать лишь одну газету в один лист на станках, на которых обычно печатается вечерняя, так как они легче в обращении. Вот и сейчас стараются пустить машину в ход. Вы слышали про вчерашнее нападение?
– Слышал.
– Нам сейчас нужны люди, чтобы связывать газеты в пачки, грузить их и сопровождать каждую машину, пока она не окажется в безопасной зоне. Полиция тут под рукой, на случай, если повторится чтонибудь вроде вчерашнего. Но нам нужна еще помощь в типографии, у печатных станков. Скажите, вы не механик?
Тони не преминул воспользоваться, случаем, которого он только и ждал.
– Нет, - ответил он.
– Боюсь, что я пригоден только для черной работы. Но вот мой шурин умеет очень хорошо обращаться с машинами. Может быть, вы приставите его к станку, а мне поручите его теперешние обязанности?
– Ну что ж, прекрасно, - тотчас же согласился Роулинсон.
– Мы назначим вас во второй взвод. Ваш бригадир, Грегори, скажет вам, что делать. Ваш шурин познакомит вас с ним. Я же должен проститься.
Надеюсь, вы извините меня, - я
Джулиан повел Тони по длинным коридорам, отворяя одну за другой двери многочисленных грязноватых и плохо обставленных комнат; почти в каждой из них сидели, разговаривали и курили кучки людей.
Все говорили, что Грегори там, где его на самом деле не было. Наконец, когда они уже были на самом верху, удалось установить, что Грегори во дворе, - тогда они снова спустились во двор.
– Вот он, Грегори, - сказал Джулиан, указывая на высокого бородатого мужчину, стоявшего в нескольких шагах от них. Они еще не успели заговорить, как все почтительно подтянулись при виде высокого человека весьма мрачного вида, одетого с ног до головы во все черное, в шапокляке и с зонтиком в руках, который, выйдя из "роллс-ройса" направился к внутреннему входу. Констебли взяли под козырек.
Грегори, Джулиан и прочие пробормотали: "Добрый вечер, сэр".
– Кто это такой?
– спросил Тони.
– Это? Сам владелец газеты!
– внушительно сказал Джулиан.
– Выглядит он сущим ослом, - откровенно высказался То"и.
– Ш-ш. Ш-ш...
Джулиан был буквально шокирован.
– А эти три субъекта на лестнице, что поздоровались с ним?
– А, эти? Один из пикетов забастовщиков. Тут где-то рядом на улице есть еще один. Это чтобы не пропускать никого, кто захочет вернуться на работу.
Нам приказано не разговаривать с ними.
– Почему?
– Ну так, ради порядка, я полагаю.
– Послушайте, Джулиан, вся эта квазивоенная ерунда, всякие взводы и конвои и запрещение сноситься с неприятелем, - все это, по-моему, сущая чепуха.
Да разве они хотят войны? Хотел бы я знать, какой старый штабной олух затеял всю эту шумиху. Меня это просто бесит.
– Ш-ш, - остановил Тони Джулиан и представил его проходившему мимо Грегори.
Грегори сразу понравился Тони; это был простой добродушный человек, он нисколько не суетился, хотя, как Тони узнал впоследствии, именно Грегори сумел по-настоящему наладить работу. Очковтирательство, суета - все это исходило из каких-то других источников. Грегори окинул Тони критическим взглядом и сказал:
– Вы, похоже, крепкий парень. Подойдете нам.
Приходите сюда, как только услышите два свистка.
А пока нечего вам тут делать. Машину еще никак не пустят в ход. Я бы на вашем месте пошел в буфет подкрепиться. Это в зале заседаний правления. Показали бы ему, как пройти, - добавил он, обращаясь к Джулиану. И ушел.
Когда Тони шел за Джулианом по каким-то закопченным коридорам, все здание вдруг содрогнулось от глухого гула, встреченного криками "ура!"
– Что это такое?
– спросил Тони, остановившись.
– Пустили в ход одну из машин. Газета печатается. Я должен сейчас же идти наверх. Ну вот, Тони, это буфет, располагайтесь тут как дома, пока не понадобитесь Грегори.
Длинный стол в зале заседаний правления был уставлен тарелками, а на середине стояли громадные подносы с бутербродами и бутылки пива. Блюда с бутербродами и бутылки пива стояли еще и на буфете в конце зала. В комбате был только один человек в форменной куртке со стоячим воротничком, замечтавшийся над стаканом пива. При виде всей этой снеди Тони вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака.