Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России
Шрифт:
Загадка отсутствия Ленина среди руководителей переворота с 20 по 24 октября усугубляется загадкой поведения руководителей восстания, не приглашающих весь день 24 октября Ленина в Смольный, и поведения Ленина — ждущего приглашения. 6 ноября 1918 г. в юбилейной статье Сталин писал: «24 октября, вечером Ленин был вызван в Смольный для общего руководства движением». К тому времени, однако, когда ЦК счел возможным вызвать вождя «для общего руководства», Ленин не выдержал и сам отправился — на трамвае — с Выборгской стороны в Смольный.
Вечером 24 октября Ленин в парике отправился в Смольный. С приходом Ильича на заседание ВРК дело оживилось. Посыпались указания о захвате телеграфа, телефонной станции, вокзалов, электростанции. Утром 25 октября ВРК контролировал Госбанк. Член ВРК Николай Подвойский вспоминал: «К утру исход восстания был уже решен. Все ключевые пункты были в руках восставшего пролетариата. Временное правительство было блокировано в Зимнем дворце, лишено власти, осталось почти без сил» [105] .
105
Корнейчук
Собравшийся на свое первое заседание II Всероссийский съезд Советов был поставлен перед фактом свершившегося переворота. Действия большевиков вызвали недовольство правых эсеров и меньшевиков, которые в знак протеста покинули съезд. Это была ошибка, поскольку, составляя большинство на съезде, они могли сформировать эсеро-меньшевистское правительство, способное удержать революцию в рамках демократии. В результате же их демарша контроль над съездом оказался в руках ленинцев.
Взятие Зимнего задерживается: у красногвардейцев и солдат, составляющих армию восставших, нет особого желания штурмовать дворец, тем более, что число его защитников тает с каждым часом. Восставшие по одному, по два проникают в Зимний дворец через незащищенный «черный ход». «Аврора» холостым выстрелом дает сигнал Петропавловской крепости открыть артиллерийский огонь по Зимнему: выпустив около 30 снарядов, артиллеристы ухитряются попасть в цель всего два или три раза. Защитники Временного правительства вначале брали проникавших во дворец красногвардейцев в плен. Когда пленных набралось много, они в свою очередь взяли в плен и разоружили юнкеров. Ворвавшийся во дворец Антонов-Овсеенко арестовал членов Временного правительства и отправил телеграмму Ленину: «в 2.04 дня Зимний взят».
25 октября 1917 г. Троцкому как раз исполнилось 38 лет, и в настроении он пребывал самом приподнятом. Этот день сулил ему лучший подарок — Временное правительство. В 10 часов утра ВРК издал свою знаменитую прокламацию «К гражданам России!», где оно объявлялось низложенным, а власть — перешедшей в руки «пролетариата».
Антонов-Овсеенко пытается поднять солдат на штурм Зимнего дворца, но тщетно: они совсем не горят желанием идти под пули. Никакого «приступа», вроде изображенного С. Эйзенштейном в фильме «Октябрь», вообще не было. Во дворец проникли вооруженные солдаты и рабочие. После долгих поисков они нашли министров в одной из комнат. Те приказали сопротивлявшимся юнкерам сложить оружие и картинно расселись за столом. Тут появился с большой и разношерстной вооруженной группой Антонов-Овсеенко. Он выкрикнул: «Объявляю вам, членам Временного правительства, что вы арестованы!» Заместитель министра-президента Коновалов отвечал: «Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, чтобы избежать кровопролития». В целом во время «штурма» Зимнего с обеих сторон погибли шесть человек и еще несколько получили раны. Вообще, эти несколько дней противостояния унесли 10–15 жизней; ранено было 50–60 человек. А арестованных членов правительства препроводили все в ту же Петропавловскую крепость, где их не без злорадства поджидали арестованные восемь месяцев назад чиновники царские.
Первой задачей, которую ставил перед пролетарской революцией Ленин, было разрушение государства, слом государственной машины, как выражались марксисты. «Слом» этот начался еще до переворота — к октябрю 1917 г. была полностью разрушена армия. Сразу же после Октября были ликвидированы суд и вся система правосудия. Их заменяют революционные трибуналы, которые судят на основании «пролетарской совести и революционного самосознания», а также самосуд. Грабежи, разбитые винные подвалы, убийства, ставшие бытом столицы революционной России, нашли возмущенного хроникера. М. Горький до закрытия в июле 1918 г. журнала «Новая жизнь» не переставал приводить факты, негодовать и разоблачать «народных комиссаров», которые стремятся показать свою «преданность народу», не стесняясь «расстрелами, убийствами и арестами несогласных с ними, не стесняясь никакой клеветой и ложью на врага». Горький цитирует «матроса Железнякова», который «переводя свирепые речи своих вождей на простецкий язык человека массы, сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей» [106] .
106
Геллер М., Некрин А. Утопия у власти. — М.: МИК, 2000.
Обратимся к историку И. Дойчеру. Тот пишет, что российский рабочий класс 1917 г. представляет собой одно из чудес истории. Немногочисленный, молодой, неопытный, необразованный, он горел политическим энтузиазмом, идеализмом и редким героизмом. Он обладал способностью мечтать о великом будущем и стоически умирать в бою. Своим полуграмотным разумом он объял идею республики. На ее строительство он поднялся из глубин своей нищеты. Но рядом с мечтателем и героем жил в русском рабочем раб, ленивый, сквернословящий, несущий клеймо своего прошлого. Революционные вожди обращались к мечтателю и герою, но раб грубо напоминал им о своем существовании. Во время гражданской войны и еще больше после нее Троцкий в своих военных речах неоднократно сетовал на то, что русский коммунист и красноармеец скорее пожертвует жизнью ради революции, чем начистит ружье или сапоги. В этом парадоксе отражался недостаток в русских людях множества тех мелких привычек самодисциплины и культуры, на которых социалисты надеялись основать новое общество. С таким-то человеческим материалом большевики отправились строить пролетарскую демократию, где «каждая кухарка» сможет управлять государством. Возможно, это было самое серьезное противоречие из тех, которые пришлось преодолевать революции [107] .
107
Дойчер И. Троцкий. Вооруженный пророк. 1879–1921 гг. Часть 9. / пер. с англ. Т.М. Шуликовой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. — С. 259–330.
Недаром у этих событий было еще одно следствие: стихийная оргия массового пьянства, которое длилось неделями и однажды чуть не парализовало революцию. Пьяный разгул оказал определенное влияние на события, подготовившие почву для Брестского мира, ибо за это время большая часть старой русской армии как будто растворилась в пустоте. Тогдашние источники изобилуют описаниями этой странной вакханалии. Самый впечатляющий рассказ о ней находится в мемуарах Антонова-Овсеенко, в то время одного из главных комиссаров армии и командира Петроградского гарнизона: «Гораздо больше хлопот мне лично доставил самый гарнизон, начавший совершенно разваливаться. Никогда не виданное бесчинство разлилось в Петрограде. То там, то сям появлялись толпы громил, большей частью солдат, разбивавших винные склады, а иногда громивших и магазины. Никакие увещевания не помогали. Особенно остро встал вопрос с погребами Зимнего дворца. К этому времени сохранявший ранее свою дисциплину Преображенский полк, неся караул у этих погребов, спился окончательно. Павловский — наша революционная опора — также не устоял. Посылались караулы из смешанных частей — перепивались. Как только наступал вечер, разливалась бешеная вакханалия. Пробовали заливать погреба водой, — пожарные во время этой работы напивались сами. Только когда за работу с пьяницами взялись гельсингфорсские моряки, погреба Зимнего были обезврежены. Лишь с большим напряжением удалось преодолеть это пьяное безумие» [108] .
108
Дойчер И. Троцкий. Вооруженный пророк. 1879–1921 гг. Часть 9. / пер. с англ. Т.М. Шуликовой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. — С. 259–330.
Во время пьяного разгула Петроградский гарнизон, сыгравший столь важную роль в Февральской и Октябрьской революциях, окончательно распался и прекратил существование.
Писатели-фантасты, конструируя альтернативы, немало внимания уделяют и Октябрьской революции, ставшей переломной в судьбах страны. Так, К. Булычев в своем романе «Штурм Дюльбера» рассказывает о том, как В. Ленин, не дождавшись специально приготовленного для этих целей германскими спецслужбами пломбированного вагона, решается ехать в Россию через Германию по фальшивому шведскому паспорту, в результате чего попадает в контрразведку и не успевает вовремя прибыть в Петроград. Революция лишается своего будущего лидера. Параллельно с этим в Крыму активизируются монархисты, а адмирал Колчак помогает представителям семьи Романовых бежать на свободу. Страной теперь правит Мария Федоровна. Русская армия берет Стамбул, и уже 8 июня 1917 г. в Брюсселе подписан мир. Монархисты оказываются тем не менее ничуть не лучше большевиков: из России точно так же бегут вынужденные эмигранты: А. Керенский, В. Набоков.
По версии А. Авраменко, Б. Орлова и А. Кошелева в повести «Смело мы в бой пойдем» Ленин убит в шалаше в Разливе, Октябрьского переворота не состоялось. Однако итоги Первой мировой для России оказались неутешительными: Англия и Франция сумели провести дело так, что Россия практически ничего не получила.
В романе Н. Иртениной «Белый крест» из-за космического катаклизма революция 1917 г. так и не произошла, и после кровавого хаоса история человечества пошла по другому пути. К середине XXI в. мир оказался полностью поделен между тремя государствами — православной Российской империей, Американскими Штатами под властью оккультных сект и азиатскими буддо-исламскими Соединенными Королевствами.
Но оставим пока в стороне причудливые изыскания писателей-фантастов. Что говорят историки?
Была ли альтернатива Октябрю? — задается вопросом А. Самоваров. Была! — полагает он. В октябре 1917 г. Ленину не было никакого смысла идти на революцию, если бы он хотел реальной работы на Россию. Ему никто не мешал делать добро России. Временное правительство и новая власть вообще встретили Ленина, как брата. Все эти Львовы, Керенские и Милюковы относились к реальным революционерам-подпольщикам с огромным уважением, и все они принимались в России с радостью. Никто не мешал Ленину работать вместе с прочими левыми на благо России. Более того, Керенский перед самым крахом делает выбор не в пользу Корнилова, а в пользу Ленина. Россия в тот период страна революционная, страна левых взглядов, реальная власть принадлежит Советам, в которых большинство у эсеров, меньшевиков, анархистов и большевиков [109] .
109
Самоваров А. Владимир Ленин, первый политтехнолог // www.apn.ru/publicanions