Все мы грешные
Шрифт:
С лица Дениса не сходили следы побоев. То распухшая губа, то синяк под глазом. Но учителя привыкли не обращать на это никакого внимания.
И вообще они старались ничего не замечать. «Отбарабанят» урок, дадут задание на самоподготовку, и все – портфель в зубы, только их и видели. Хорошо, хоть сами не бьют учеников. А такое, поговаривали, встречалось в других детских домах.
Кроме Дениса, мальчиком для битья был и его сосед. Валька Коржиков. Но Вальку били меньше. Маленький, щуплый, у иных
Однажды вечером к Денису подошел Семка Валков, тот самый, с которого начались все его несчастья.
– Ты назначен постоянным дежурным по сортиру.
– Но я не хочу.
– Да?.. И Коржик почему-то не хочет. Как же тогда быть? – На губах у Семки заиграла подленькая улыбочка. – Тогда вот что. Завтра в это же время вы будете драться с ним в сортире. Если засунешь его головой в очко, не будешь дежурным. Если нет, пеняй на себя. Понял, сосунок?
И, не дожидаясь ответа, смерив его уничтожающим взглядом, Семка повернулся к нему спиной. Хорошо, хоть не ударил.
Почти всю ночь Денис не спал. Лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и думал. Думал о своей незавидной доле.
Умерла мама. Погибла сестра. От него отказался отчим. И вот он здесь, в этом проклятом детдоме. За что же ему такое наказание?
А может, это судьба?
Человек живет не сам по себе – как-то краем уха он слышал об этом от взрослых. Его ведет по жизни кто-то таинственный, кто-то свыше. Все в этом мире предопределено заранее, расписано на многие годы вперед...
Странно, но такая философия его вдруг успокоила, на душе полегчало. «Не отчаивайся, – услышал он вдруг внутренний голос, – смело смотри вперед. И тогда тебя ждет удача».
А что? Ведь когда-нибудь он вырастет, выучится, станет взрослым. Женится, у него появятся дети, свой дом. Он обретет тепло и уют своей семьи. Когда-нибудь он забудет этот ненавистный детский дом.
Но ему еще жить здесь два долгих года. Неужели все это время с ним будут обращаться как с изгоем? И можно ли верить во что-то хорошее, когда все так невыносимо плохо?
Нет, дальше так жить нельзя. Нужно пересилить себя, дать выход энергии духа, скрытой где-то у него в глубине. А ведь она есть, эта энергия, он чувствует ее...
«Я сильный! Я смелый! Я умею постоять за себя!»
Ему поможет самовнушение. Он настроит себя на волну отваги.
«Я сильный! Я смелый! Я умею постоять за себя...» – твердил он, пока не закрылись глаза.
Весь следующий день он чувствовал себя сильным и храбрым. Нет, он больше не трус!
Но когда его привели в туалет, где на потеху толпе он должен сразиться с Валькой, Денис ощутил дрожь в коленках, слабость в животе.
– Ну что, придурки, начинайте. Условия вам ясны. – Семка небрежно махнул рукой, подавая знак
Вальку сковал страх. Он испуганно смотрел на Дениса, закрываясь от него тонкими, как прутья, руками.
Денис посмотрел на несчастного мальчишку, затем обвел взглядом смеющиеся лица собравшихся на потеху детдомовцев. А вот и зачинщик...
Семка презрительно усмехается, ждет не дождется, сука, когда слабый унизит более слабого.
С Валькой он, Денис, конечно, справится. Но ему не нужна такая победа!
«Твари! Ублюдки!»
И тут он ощутил, как в душе закипает холодная ярость. Она захлестнула все страхи, оттеснила неуверенность в себе. Непонятно откуда появилась сила в руках, отвага – в душе.
– Ну, чего ждете, придурки? Начинайте! – поторопил его и Вальку конопатый недоросль.
– Головой в унитаз? – спросил Денис и смело посмотрел ему в глаза.
– Да, да, головой в очко, – нетерпеливо подтвердил тот.
– Начинать?
– Начинай!
Денис злобно усмехнулся и пошел на него. В глазах пылала бешеная одержимость.
– Эй, ты чего? – опешил Семка.
Но быстро оправился от неожиданности. Его кулак устремился в голову непослушному изгою.
Удар в подбородок не выбил Дениса из колеи. Напротив, только укрепил его ненависть и решимость драться.
Он ударил в ответ. Ударил с размаху, со всей силы. Семка пошатнулся, но на ногах устоял. Его глаза стали огромными от удивления.
Денис размахнулся и ударил снова. Кулак описал дугу и врезался врагу в скулу. Семка «поплыл».
Третий удар сбил его с ног.
– Головой? В унитаз?
От ярости Дениса трясло.
Он схватил своего обидчика за грудки и силой оторвал от залитого нечистотами пола. Развернул к себе спиной, ухватил рукой за волосы и подтащил к унитазу.
Денис и сам не ожидал от себя такой прыти. Он справлялся с тяжелым Семкой так, как если бы держал в своих руках легкое соломенное чучело.
– Так, значит, в унитаз? – спросил он еще раз напоследок и впихнул его головой в глубину фаянсовой чаши.
Затем потянулся к веревке сливного бачка и спустил воду. И только после этого бросил побежденного врага.
– Ну, кто следующий? – все более распаляясь от ярости, рявкнул Денис, обращаясь к толпе.
В туалете стояла гробовая тишина.
Страшен был этот изгой в своем праведном гневе. Он показал себя сильным бойцом. Какой же он теперь изгой?..
Желающих сразиться с Денисом не нашлось.
С тех пор Дениса никто не трогал. Его боялись, перед ним заискивали. Но в лидеры он не стремился. Жил сам по себе, своими заботами.
И Вальку больше никто не обижал. Денис заступался за него, всячески опекал.