Все на пике. Начало эпохи нищеты

Хейнберг Ричард

И все же, каким бы сильным ни было искушение заниматься этим, магическое мышление, связанное с религией, не имело большой практической помощи в промышленности или торговле. По мере осознания этих ограничений и расширения промышленности и торговли философы и исследователи природы начали создавать формализованную систему исследования, известную как научный метод. Это был способ получить достоверные знания о физическом мире; еще лучше, это были знания, которые часто можно было использовать на практике.

Этот метод пригодился в благоприятное

время: богатство было захвачено у остального мира из-за колонизации и рабства; Между тем развитие металлургии и простых тепловых двигателей дошло до того, что энергия ископаемого топлива могла найти широкое применение.

В сочетании с технологическим изобретением наука и математика обрели невиданную власть над окружающей средой. В сочетании с капитализмом (корпорации, банковское дело и инвестиции) и ископаемым топливом результатом стала машина промышленного роста.

Все это было бы прекрасно, если бы мы жили в бесконечном море ресурсов, но вместо этого мы живем на ограниченной, конечной планете. Человечество взяло курс на катастрофу.

Язык и экологическая дилемма

Экологическая дилемма (которая состоит из взаимоисключающих воздействий демографического давления, истощения ресурсов и разрушения среды обитания), безусловно, не уникальна для современной индустриальной эпохи; действительно, она не уникальна даже для людей. Однако современные люди поставили перед собой дилемму беспрецедентных масштабов и размаха.

Дилемма, с которой сталкиваются люди или голуби, часто связана с неудачей: генетически заложенные цели организма состоят в воспроизводстве и увеличении захвата энергии, но его окружающая среда всегда имеет ограниченные ресурсы. Таким образом, временное расцветание популяции (которое, в своем роде, является свидетельством биологического успеха) обычно сопровождается крахом и вымиранием. У людей силы, наделяемые языком, инструментами и социальной организацией, сделали возможным множество взрывов и падений на протяжении тысячелетий.

Но недавняя эра ископаемого топлива привела к такому росту населения и потребления, что существует огромная вероятность катастрофических масштабов краха.

Это должно быть очевидно для всех. Наши экологи изучали цветение популяций и гибель других видов. Наши почвоведы осознают пределы возможностей современного сельского хозяйства. Наши геологи прекрасно понимают, что ископаемое топливо конечно.

И наши математики могут легко вычислить экспоненциальные темпы роста, чтобы показать, насколько быстро рост населения и истощение ресурсов превзойдут нашу способность удовлетворить даже самые элементарные потребности человека. Словесная и математическая логика в сочетании с эмпирическими данными создают неопровержимый довод: мы движемся к краю.

Но язык также держит большинство из нас в неведении. Отчасти это связано с тем, что магическое мышление живо и процветает - и не только в церквях и на семинарах Нью Эйдж.

За последние пару столетий магическое мышление, связанное с религией, подвергшееся нападкам со стороны науки, нашло новое пристанище в политической и экономической идеологиях. Экономика, маскирующаяся

под науку, зародилась как раздел моральной философии, которым она остается до сих пор.

Для идеологов свободного рынка рынок - это Бог, а прибыль - высшее благо. Мы использовали язык, чтобы укоренить себя в мифе о прогрессе - в вере в то, что рост всегда полезен и что нет никаких практических ограничений на размер человеческого населения или на объем возобновляемых или даже невозобновляемых природных ресурсов, кои мы можем использовать. Этот конкретный миф было легко продать: это по своей сути приветственное сообщение (версия «ты можешь съесть свой торт»).

И это казалось подтвержденным опытом в течение периода беспрецедентного расширения на несколько поколений, основанного на единовременном потреблении запасов углеводородов Земли.

Между тем, в области экономической теории, мастера рекламы, маркетинга и связей с общественностью научились ловко манипулировать символами и изображениями для достижения эмоционального эффекта, формируя стремление общества к комфорту и престижу.

Этот новый вид магического мышления действительно способствовал развитию коммерции и промышленности - и это поразительно! (Исторические подробности этого см. В документальном сериале BBC «Century of Self» Адама Кертиса и в книгах Стюарта Юэна.)

В политике ХХ век стал свидетелем битв между квазирелигиозными идеологиями левых и правых - ленинизмом, сталинизмом и т. Д. Фашизмом, нацизмом и маоизмом, наряду с британским колониализмом «для вашего собственного блага» и столь же доброжелательным империализмом янки.

В последние годы политическая философия Лео Штрауса и его последователей вышла на первый план благодаря неоконсервативным членам нынешней администрации Буша. Штраус учил доктрине, которая на самом деле является явным выражением неявной веры, распространенной среди правящих элит: мудрые лидеры обязаны скрывать свою политику мощными патриотическими и религиозными символами и мифами, чтобы стимулировать внутренние этические императивы масс.

Другими словами, ложь (если ее говорят правильные люди по правильным причинам) не только хороша и необходима; они являются самой основой ответственного государственного управления. Однако на этом основании язык перестает предоставлять набор инструментов для точного картирования мира и вместо этого становится ментальной дымкой, окутывающей общество, не позволяя нам коллективно осознать нашу ситуацию. Ожидается (или разрешается) знать истину только правителям; но слишком часто они начинают верить своим собственным мифам.

И поэтому мы живем сегодня в тумане слов, настолько плотном, что он в значительной степени мешает нам видеть, где мы находимся или куда мы направляемся. язык помогает нам понимать и в то же время мешает пониманию. Это позволяет разуму и рациональности, но в то же время расстраивает их.

Проще говоря, язык увеличивает все противоречивые приоритеты и возможности человеческого организма.

Может ли нам помочь язык?

Может показаться, что решение нашего затруднительного положения - большая доза логики и эмпиризма. Если бы все было так просто.