Все на продажу
Шрифт:
И Джейни заторопилась обратно на яхту. В кают-компании она столкнулась с Йеном, готовившимся к предстоящей вечеринке на борту.
— Йен! — воскликнула она. — Какие-то мерзкие особы… Видя ее состояние и догадываясь, что произошло, он покачал головой.
— Как говорится, Джейни, следи за тем, что ешь, не нагуляй чрезмерный аппетит..
А потом июль сменился августом. В августе все кончилось крахом.
Она была в Канне с Рашидом и двумя другими девушками (на яхте непрерывно появлялись одни женщины и исчезали другие, и Джейни научилась не обращать на них внимания, даже не запоминала
— Джейни?
Она остановилась. Ее спутники прошли еще немного и тоже остановились, чтобы обернуться и с любопытством уставиться на бородатого молодого человека в шортах цвета хаки и красных замшевых сандалиях, с тяжелым рюкзаком на спине. Это был Пит, ее брат.
В нескольких футах от него стояла интересная молодая женщина с длинными черными волосами и удивленно разинутым ртом, похожая на Али Макгроу. Джейни узнала Энн, с которой Пит встречался сначала в школе, потом в колледже. Энн шагнула вперед и произнесла ее имя.
Пит переводил взгляд с Джейни на девушек, с девушек на Рашида. Его лицо исказила гримаса отвращения, пальцы больно впились ей в руку.
— Какого черта?.. — крикнул он.
На Вандомской площади закапал дождик. Джейни встрепенулась. Пора было брать такси и ехать в «Диор», на встречу с Мими. Дождь испортит ей прическу и дорогой наряд, и Мими станет гадать, что с ней произошло. Но ей не было до этого дела. От воспоминаний у нее было такое ощущение, словно ее внутренности наполнены битым стеклом, и прохладный дождик принес облегчение.
…Покинуть яхту удалось через два дня. Йен сказал ей, что надо подождать, пока Рашид привыкнет к этой мысли. Приличия требовали, чтобы предложение исходило от него, кроме того, она хотела получить свои деньги.
Наконец с утра ее вызвали в кабинет. Там сидел все тот же араб.
— Мистер Рашид признателен вам за то, что вы составили ему компанию, но считает, что теперь вам лучше было бы покинуть яхту. Ваши вещи собраны и ожидают вас на сходнях. Маши на отвезет вас, куда скажете. — Он подал ей маленький чемодан чик. — Мистер Рашид предлагает это вам в знак благодарности. Просим вас удалиться незамедлительно.
Джейни покинула кабинет, прижимая к себе чемоданчик, прошла через салон на палубу, где полтора месяца назад состоялся роковой ленч. Ее чемоданы уже громоздились позади черного «мерседеса» с затемненными стеклами. Рядом с машиной стоял навытяжку араб-водитель. Джейни встревожено озиралась, высматривая Йена. Он должен был знать, что она уезжает. Неужели даст ей уехать, не попрощавшись?
У сходней она задержалась. Августовское солнце уже палило нестерпимо. Она испугалась, что ей станет дурно. Но тут рядом вырос капитан и ласково взял ее под руку.
— Вам помочь, мисс Уилкокс? ч
— О да! — Она со значением заглянула ему в глаза.
— Осторожно, — сказал он, косясь на араба.
Ей хотелось
— Йен… — начала она.
— Я рад, что вы уезжаете, Джейни. Время пришло.
Они прошли по сходням и замерли на бетонном причале.
— Здесь все ваши чемоданы? — осведомился он официальным тоном. Джейни растерянно посмотрела на чемоданы. Она даже не знала, сколько их должно быть. У машины один на другом лежали четыре чемодана «Луи Вюиттон», как обычно поступают с багажом кинозвезд.
Джейни думала, что снова расплачется, и достала из сумочки темные очки. Водитель-араб погрузил чемоданы в багажник.
— Йен… !
— Да, мисс Уилкокс?
Она не знала, что сказать. Араб распахнул дверцу, Йен отступил назад. Она посмотрела на капитана, сделала три быстрых шажка к нему и спросила:
— Почему ты на яхте, Йен?
Он грустно покачал головой, не сводя с нее глаз.
— По той же причине, что и ты. Из-за денег. — Но…
— У меня в Австралии бывшая жена и дочка, я должен их содержать.
Она облегченно перевела дух: он свободен.
— Я еще тебя увижу?
— Не знаю.
— Скажи, что любишь меня, Йен. Пожалуйста! Ведь я тебя по-прежнему люблю!
Его улыбка была очень печальной.
— Тебе пора. Не плачь. Помни, взрослые девочки не плачут. — Он пожал ей руку. — Прощайте, мисс Уилкокс. Желаю приятно го путешествия.
Как только машина тронулась с места, Джейни расплакалась по-настоящему: слезы хлынули из-под очков и потекли по щекам. Но через несколько минут ее взгляд упал на чемоданчик, стоявший рядом на сиденье. Косясь на водителя, она торопливо положила чемоданчик себе на колени и в нетерпении щелкнула замками.
Крышка открылась, Джейни увидела, что лежит внутри, — и откинулась на спинку сиденья, задыхаясь от волнения. Она сразу забыла про Йена, забыла обо всем, кроме пачек тысячедолларовых купюр. Она сделала это, сделала! Джейни не могла бы точно определить, что значит «это», но знала, что сделанное доставляет ей неописуемое наслаждение.
Пока машина ползла в плотном автомобильном потоке на бульваре, а потом кружила по холмам, она тайком от водителя считала деньги. Там было все: обещанная ей плата и даже выигрыш в покер. Что ж, с такими деньгами необязательно возвращаться в Америку. Она свободна! Можно отправиться куда угодно, весь мир у ее ног! Джейни может делать что захочет, хоть поселиться на Таити и написать книгу. Почему бы и нет? У нее всегда были смутные мысли насчет того, что неплохо бы написать книжку и превратиться в знаменитую писательницу… Пусть люди признаются, что ее творчество изменило их жизнь…
Настал момент сказать водителю развернуться и ехать в аэропорт. Там она выберет направление, которое ей больше понравится, сядет в самолет и исчезнет, совершенно свободная от всего… Но по какой-то причине — не то из страха, не то из чувства вины — она ничего не сказала водителю. Машина продолжала взбираться все выше, минуя заправочные станции, супермаркеты и мебельные магазины, чтобы затормозить наконец перед молодежным общежитием — ветхим зданием с облупившейся краской, населенным, по-видимому, голодными вшами.