Все началось с велосипеда
Шрифт:
Не успел я ещё подробно обдумать всё, что может со мной произойти, как мы уже очутились на станции. Оказалось, что автобус будет стоять на площади возле вокзала дольше, чем обычно, потому что какой-то поезд, идущий издалека в Москву и опаздывающий с самой ночи, всё же остановится и из него могут выйти пассажиры, которым нужно в Песчанск.
Шофёр, совсем молоденький и маленького роста, выпрыгнул из своей кабинки на землю и блаженно потянулся… «И у него тоже хорошее настроение!» — с завистью подумал я. Меня удивило, что он, такой коротышка, повелевает, как хочет, большим и красивым автобусом. Я вообще всегда старался повнимательнее разглядеть
Шофёр с деловым видом склонялся над каждым колесом и постукивал по узорчатым резиновым покрышкам. И мне неожиданно захотелось, чтобы хоть одно колесо спустило воздух и обмякло или чтобы сломалась рессора, — тогда бы я опоздал в Песчанск к приезду комиссии и не смог бы выполнить свой план по уважительным причинам. Но автобус был не только обтекаемым и красивым, но ещё, должно быть, обладал богатырским здоровьем, а шофёр постукивал по колёсам просто так, для порядка.
Тогда я, чтобы отвлечься от всяких неприятных мыслей, решил вспомнить о книгах и фильмах, которые мне особенно нравились. Но на память мне почему-то всё время приходили произведения, в которых отважные герои шли с боевыми заданиями в тыл противника и не возвращались назад. Правда, я не шёл, а ехал на автобусе, и не к противникам, а, как бы это сказать, всего-навсего к нашим соперникам, с которыми мы соревновались, — но всё равно меня могли поймать, потому что план мой (я был в этом уверен!) никак не мог обрадовать жителей города Песчанска.
Когда стало ясно, что мысли о литературе и кино меня не развеселят, я стал вспоминать разные забавные истории из жизни и сразу же вспомнил, как на этой самой площадке, возле станции, под тяжестью Ангелины Семёновны треснула и осела коляска с надписью: «Наши общие колёса!»
И, словно для того чтобы получше напомнить мне об этом случае, внезапно где-то совсем рядом застрекотал мопед.
Я выглянул в окно и, чуть не вскрикнув от изумления, снова скрылся в автобусе: к станции на самой высшей скорости, на какую только были способны «наши общие колёса», подкатил Саша. Зачем он сюда приехал? За кем гнался?..
Но мне недолго пришлось рассуждать на эту тему и теряться в догадках, потому что Саша, возбуждённый и злой (я-то уж умел угадывать его настроение!), появился в дверях автобуса.
— Ты здесь? — коротко поинтересовался он, будто ещё сомневаясь — я это или не я.
Что мне было отвечать? Я промолчал…
— А ну-ка, бери своё барахло — и живо в коляску!
— В Белогорске что-нибудь случилось? — испуганно спросил я, потому что Сашино настроение было мне совсем непонятно.
— Там узнаешь!..
— Но я не могу сейчас возвращаться: у меня важное дело!
— Где?
— В Песчанске…
— И ты для этого самого дела вчера на пляже в мусоре копался?
— Я не копался, я собирал… «Откуда Саша мог узнать о моём замысле?!» — изумился я.
— Ты долго тут будешь рассиживаться? — с виду спокойно спросил Саша. Но я знал, что это его напряжённое спокойствие хуже всякого крика.
— Мне надо доехать до Песчанска, — продолжал упорствовать я.
— Подарок им везёшь? Гостинец?
— Ты даже не знаешь…
— И знать не хочу! — перебил меня Саша. — А как командир «пятёрки» последний раз приказываю: шагом арш в коляску!
Я взвалил на себя мешок из старых портьер и грустно поплёлся к выходу…
Когда я уже сидел в глубине коляски, придерживая руками свой мешок, Саша повернулся ко мне и тихо сказал:
— Эх, ты!..
— Почему это «эх, я»?!
— Вот приедешь в Белогорск — узнаешь!..
И мы покатили обратно… Путь туда, то есть к станции, казался мне коротким, потому, наверное, что я очень хотел, чтобы он был подлиннее. А дорога обратно, в Белогорск, тянулась очень долго, потому что мне хотелось, чтобы она поскорее кончилась…
Мы доехали до самого своего дома. Я снова притащил мешок в дедушкину комнату, а Саша вошёл вслед за мной и плотно прикрыл дверь, будто не хотел, чтобы нас кто-нибудь услышал.
— Что случилось? — тревожно спросил я, бросив мешок на пол и от волнения присев на него.
— Ничего. Но могло случиться!
— Что?
— Это уж ты рассказывай. Я ведь ещё вчера вечером почувствовал что-то неладное. А сегодня утром, как из окна случайно увидел, что ты на автобусную остановку потащился, так сразу всё понял. Я бы тебя тут же остановил, но неудобно было в одних трусах на улицу выскакивать… А ты уж очень быстро в автобус залез. Ну, я тогда — на мопед и в погоню! Знал, что автобус этот полчаса у станции проторчит… А если бы он не проторчал? Позорище было бы на всю область!
— Какое позорище?
— Да ты дурачок, что ли? Не понимаешь?
— Нет, не понимаю…
— Не прикидывайся! Зачем тебя в Песчанск понесло?
Тут уж незачем было скрывать от Саши мой план. И я стал выкладывать всё, как было:
— У меня идея родилась! Там, понимаешь, в Песчанске, на каждом шагу таблички висят: «Борись за чистоту!» Я уж тебе рассказывал… И они борются! Я как это всё увидел, так сразу понял: по чистоте нам с ними не тягаться! И вот решил помочь Белогорску…
— Как? — пристально глядя на меня, спросил Саша.
— Я решил, что очень уж у этого Песчанска внешний вид хороший. Даже, можно сказать, образцовый. Ну, и захотел немного… Ну, в общем, хотел сегодня по улицам Песчанска побродить и кое-где… на самых таких видных его местах пораскидать… Баночки всякие, скляночки, обрывки газет…
Ещё вчера вечером, сгоряча, наверное, эта идея показалась мне замечательной, просто великолепной, а сейчас я еле-еле выдавливал из себя слова. Мне как-то стыдно и очень трудно было об этом рассказывать…
— Ну и тип же ты! — тихо, но как-то очень внятно проговорил Саша. — Ты думаешь, ты бы Песчанску этой самой грязи подбросил?
— Ну конечно… — неуверенно промямлил я.
— Нет уж, ошибаешься! Ты бы нас, белогорцев, грязью забросал. Ведь это же такой позор был бы!
— А я бы не сознался. Ну, если бы меня поймали… Ни за что бы и слова не вымолвил! Я всё продумал. Я бы собой пожертвовал…
— Нами бы ты пожертвовал, а не собой. Честью нашей! Понятно? Ведь это такая была бы подлость… А ну-ка, давай сюда красную повязку! Не дорос ты ещё до неё…
— Я не дорос?!
— Давай, давай! Без разговоров!..
Трясущимися руками полез я в карман за повязкой, которую спрятал туда ещё в автобусе. Я долго её доставал и долго протягивал Саше…