Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых
Шрифт:
Машка радостно взвизгнула и укусила меня за ухо. Оксанка молча потащила меня за руку в ателье, засыпая вопросами на ходу.
— По субботам он работает, как там у военных?
— Ну да до обеда, порядок там наводят и всё такое. Он говорил вроде, что в восемь утра уже чай пьет у себя на складе.
— Сейчас восемь пятнадцать. Звонить?
— Ну, попробуй.
Оксанка покрутила диск телефона. С первого раза не дозвонилась, никто не брал трубку. А со второго получилось. Припоздал чуть дядь Фёдор. Употреблял вчера горячительные напитки. Бывший
— Щас к Светке поедем в фотостудию, Ксюха вроде договорилась, чего у нее там по танкачам.
— Заебииись, — ответила Ксюха, вылетевшая из ателье, — Анджей хули ты такой везучий! Этот твой Федор, просто золотая находка.
Она оттащила Машку, начала ей что-то, рассказывать и ставить задачи. Машка понятливо покивала головой.
— Всё ребят занимайтесь, я похищаю Машкиного мужика по делам, до Светки на городском доберетесь.
И Оксанка вместе с Витьком умчалась.
— Куда это они? — не понял я.
— За деньгами и бушлатами твой Фёдор вкусную цену дал, надо забирать все пока не передумал. Да и помимо бушлатов много чего интересного. Оксанка она с виду тихоня скромница а в делах и деньгах как собака злющая. Витька у нас охранщиком при сделках работает.
Решили тормознуть такси или частника. Доехали быстро. Дедуля водитель был вежлив и разрешил Машке курить в салоне. В студии нас встретила махонькая девушка, подстриженная под пацана.
— О, привет Машка, — вдруг пробасила она (голос и внешность вообще не соответствовали).
Они побалакали пару минут и завели меня в какой-то зал заставленный светильниками и лампами.
— Модель, с Москвы заказывали? — спросила она, у Машки кивнув на меня.
Машка зашлась в хохоте, — Модель бля, Москва, поляк он..
— А ну по лицу видно, да, не думала, что с Варшавы кто-то поедет к вам на съёмки, крутые вы стали смотрю.
Мадонну еще больше распидарасило от смеха, — это кореш мой Анджуха, местный он.
— М-да, а я подумала реально с агентства какого, типажный вроде.
Про, что они там болтают? Я вот толком ничего и не понял.
А потом оказалась, что просто сфотографироваться нельзя. Я в этом меху под светом ламп и прочей хероты взмок как лошадь. Пока отфотали куртку я реально устал, но героически терпел.
Потом Светка перетрещав с Машкой и отпустив меня передохнуть и вытереть пот, попросила меня по братски сфотаться еще в каких-то плащах и просто пофотала прическу для какой-то парикмахерской.
За эти три часа я вспотел и устал ни хуже чем на тренировке. Светлана обещала уже готовые плакаты и фото завтра, и я, раскланявшись с бабами, поехал к тренеру. Там меня знатно отхуесосили, за разложение, морально, физическое и прочее.
Потом накидали план тренировок на после Новогодних Каникул, а на воскресенье повесили одно занятие с младшими группами, и два часаинструктором с платниками на Энке. Ну, зашибись, съездил, лучше бы в субботув школу сходил.
Одно хорошо тренер позвонил в школу, и сказал, что у меня сегодня тренировки и прочая лабуда. Отмазал и на этом спасибо! Так я и убил субботу. Вечером никто не звонил и не заходил. Да и, слава богу! Я подготовился к завтрашним занятиям, сложил принадлежности, плавки полотенца, очки тапочки. И завалился спать, даже не поужинав.
С утра убыл ни кем не замеченный на электричке. Тренировочный день, прошёл буднично. Давно я с мелкими не работал. Может на тренера настучать, чего он работу свою на меня перекладывает? У меня даже допуска к тренерской работы нет. Отработав с малышней, я пошел, пообедал в ближайшей столовой. Задуплившись бульоном с пирожками и пол стаканом сметаны, чуть подремал в тренерской и пошёл на занятия с платниками.
Уже помывшись и одевшись в гардеробе, вышел на улицу. Быстрее бы каникулы и новогодние праздники, а то есть такое чувство, что озадачат меня по самые гланды. Инструктор работавший сегодня со мной в паре, подбросил меня до Красной прямо до Ксюхиного магазина. Надо зайти спросить, за фотки мне тоже обещали парочку. Девчата продавщицы, увидев меня, начали перешёптываться и вылупились так, как будто я был голый и в сомбреро.
— Чего не работаем? — вышла из подсобки Оксана, — о Андж, заходь золотое копытце.
— Какое копытце, ни хрена не понял я, проходя мимо цветного плаката с каким-то знакомым чуваком. И тут дошло. Это я!
Ни хера себе на фоне какого-то замка старинного я стоял в пол-оборота и пялился в даль. Какие-то надписи на иностранном и фотка куртки в нескольких ракурсах. Бля откуда замок с башнями в ателье взялся? Как эта Светка так сделала? Молодец.
— Третий уже вывешиваем, два уже спиздили, — пожаловалась Оксанка.
— А кто?
— Да какие-нибудь ссыкухи, или же продавщицы мои и не сознаются.
Я попил кофе со сгущенкой и печеньками. Оксанка вручила мне конвертик.
— Это письмо? кому передать, где адрес?
— Загляни.
— Бля Оксан, тут тысяча!
— Твои честно заработанные, не буду рассказывать, за сколько мы с Михалычем договорились, сам думай. Ты заработал. Не стремайся бери не возьмешь, обидишь.
Я запрятал конвертик, поболтал еще пять минут и решил ехать в комендатуру аэропорта. Так, где остановка?
Из магазина за мной выбежала одна из продавщиц и дернула меня за рукав.
— Чего тебе? — озадачился я.
— На, — она сунула мне в руку бумажку и убежала обратно.
«Евгения 8861……»
Ну, точно она спиздила плакатик, а у меня такого нет. Дома бы повесил. По дороге я зашёл в кооперативный, купил бутылку «Финляндии» консервированной ветчины, шпрот и лимночик. Взял еще пару пачек «Магны», на всякий случай.
По моему стандартный набор подгона, насколько я помню по отцу. Ну, бутылки только разные. Может и не надо, но полученные деньги требовали от моего мозга, что-то купить. Эх, это все фотки в качестве модели. Опасная хрень, как бы в бабу не превратится!